|
…Он очнулся и понял, что жив. Еще не открыв глаз, ощутил, что нет боли, тело не сковывают повязки и лубки, а стало быть, он не только жив, но и здоров. Хотелось пить, но это было обычное человеческое желание, никак не связанное с болезнью… Болезнь? А почему он решил, что должен быть болен? Память охотно откликнулась относительно давним прошлым — замок Феррайн, напутствие Великого Магистра, долгий и утомительный поход экспедиционного корпуса на юг, горы Кайнаса, пыльные дороги Присайских степей, жара и скрип песка на зубах. Потом финал — Гиблые топи Чи, воинство Тьмы, а дальше… Дальше начинался мрак, плотный и густой, как смола. Была ли битва? Кто одержал в ней верх? Эти вопросы пока не имели для него ответа. Он открыл глаза и огляделся. Комната была пустой и светлой. Беленые стены, потемневшие от времени потолочные балки, простые льняные занавески на окнах, подоконники уставлены горшочками с фиалками. Голубые, синие и фиолетовые цветы, просвечивающие сквозь полотно занавесок, напоминали глаза каких-то неведомых, но мирных и добродушных животных, прячущихся в тумане. Вообще все вокруг дышало миром и покоем — комната, обстановка, простая массивная мебель — кресло, шкаф у стены, стол, бюро с бумагами. Над столом висел вышитый гладью портрет молодой женщины с милым, но усталым лицом, а чуть пониже — два мальчишеских портрета. У женщины и мальчуганов были одинаковые глаза — удивленные, пронзительно серые. «Сейчас войдет адъютант и спросит, не желаю ли я на завтрак фаршированных трюфелями перепелов. А я, как обычно, отвечу, что довольно будет яичницы с беконом и крепкого кофе», — возникла вдруг мысль, и он понял, что голоден. А еще понял, что время завтрака явно прошло — судя по свету за окном, уже давно наступил день. До прихода адъютанта следовало одеться. Он поднялся с кровати, откинув легкое, но теплое одеяло. Мельком оглядел себя — ночная рубашка на голое тело. Рубашка шелковая, дорогая. Тело здоровое, без свежих отметин от клинков или пуль. Вроде бы все нормально, но почему так тревожно на душе? Что скрывает память, затянутая мраком? Отчего он днем лежит в постели? И где стоит эта постель? Подойдя к окну, забранному мутноватыми стеклянными пластинами в свинцовом переплете, он решительно отдернул занавеску и надавил на тяжелую раму. Окно неожиданно легко открылось. За ним расстилался обычный для среднего Ангхейма пейзаж: перелески, по берегам небольшой речушки — возделанные поля, выгоны, луговина, далее справа — деревенька с красными крышами домов, сады, рощи и заросли кустов, уходящие к мглистому горизонту, а слева зубчатой стеной — мрачноватый лес, за которым небо странно темнело, словно подсвеченное откуда-то снизу недавно изобретенной «черной лампой», вроде тех, что демонстрировал Великому Магистру мастер Крэм. День выдался пасмурный, но сухой, дождя не было. Ухватившись руками за раму, он высунулся из окна и увидел, что комната, в которой он находится, расположена на втором этаже большого каменного дома, стоявшего на невысоком холме. Дом окружал парк — аллеи, дорожки, низкая решетчатая ограда. Все было очень знакомо, разом похоже на несколько мест, в которых он бывал, но в то же время радость узнавания никак не наступала. — Земли к югу от Аардама? — пробормотал он, вглядываясь вдаль. — Или Закатные увалы? А может, Ливор или Золотой берег? За спиной скрипнула дверь. Он не успел обернуться — спокойный, чуть хрипловатый голос произнес: — Ни то, ни другое, ни третье. Это Дно, господин командор.
* * * Гостем Леода оказался высокий, темноволосый мужчина с резко очерченным, но правильным лицом и внимательными серыми глазами, очень похожими на глаза женщины и мальчиков с портретов. Облаченный в скромный кафтан черного бархата, он носил на груди серебряный знак в виде мертвой человеческой головы. Беседа началась с попытки командора выяснить, что происходит, где он и кто перед ним. — Прошу вас, уважаемый Леод, присядьте, — мягко сказал мужчина, широким жестом обведя комнату — мол, выбирайте сами, куда. — Разговор у нас будет долгим. — Послушайте! — в голосе командора лязгнула сталь. — Я требую немедленных ответов. Кто вы такой? Где я? Это Ливор? Я в гостях у герцога де Конта? — Я уже сказал — это Дно, — гость уселся в кресло, положил руки на подлокотники. — Вы, конечно же, думали, что тут текут реки из кипящей крови, демоны терзают пленников, ползают кольчатые гады и упыри глодают по углам кости ангхеймских младенцев? Вынужден вас разочаровать, господин командор. Дно — это просто изнанка вашего мира, его отражение. Да, тут есть расы, которых нет там, наверху — акваниты, например. Но и у вас живут эльфы и гномы, а на Дне их нет. Видите, все вполне симметрично. Вам не холодно? Леод сообразил, что стоит перед незнакомцем в ночной рубашке, но вместо того, чтобы сконфузиться, неожиданно разозлился. Сдернув с кровати одеяло, он закутался в него, как в плащ и резко спросил: — Я в плену? — В гостях, уважаемый Леод, в гостях, — не повышая голоса, ответил незнакомец. — Более того, если вы желаете, я отпущу вас прямо сейчас. — Кто вы? — Леод исподлобья посмотрел на собеседника. — У меня много имен, но больше всего я известен под своим титулом и по родовому имени нашего клана. Темный лорд Зул-Баал — к вашим услугам.
Леод дернулся — в голове словно лопнула невидимая преграда и воспоминания вырвались из мрака забытья, затопив командора целиком. Он вспомнил все: битву, атаки, бешеную рубку, и то, как он врезался в гущу противника и принялся яростно рубить направо и налево, стараясь добраться до главного врага. Вокруг копошилась, стараясь вышибить из седла, повалить, растерзать, уничтожить жутковатая толпа полулюдей-полумеханизмов. Черный всадник был уже близко. Он видел Леода, но в отличие от командора, не торопился навстречу. Лишь достал черный меч и отсалютовал противнику. «Неужели это был он, — подумал Леод, разглядывая Зул-Баала. — А может, врет? Блефует? Но зачем? Такими вещами не шутят». Воспоминания крутились в голове, как стая чаек над водоворотом: вот он рубится с подземниками, вот пространство вокруг него неожиданно очистилось. Враги, что лезли с невероятной настойчивостью, отступили. И прежде, чем командор успел что-то сообразить, сзади ударило по затылку. Все завертелось, мир перекувырнулся несколько раз и последовал второй удар. На этот раз спиной о землю. Звуки пропали, их место занял звенящий гул в голове. В глазах потемнело. Последнее, что увидел командор, был огромный механический червь, вырывающийся из-под земли, поднимающий ее дыбом и обрушивающий новый удар тупой металлической морды на напуганного храпящего белоснежного коня… Леод сцепил зубы, сжал кулаки, чтобы не застонать от бессильной ярости. Последние воспоминания добили его — теперь он знал, что битва проиграна, что враги воспользовались подземными тропами и ударили в спину. — Что тебе нужно от меня? — процедил командор, наливаясь тягучей злобой. — Играешь, как кот с мышью? «Отпущу прямо сейчас» — как же! Я… — Вы напрасно дали волю эмоциям, — Темный лорд говорил все так же мягко, словно они не были смертельными врагами и не сходились на поле брани лицом к лицу. — Война есть война, кто-то обязательно проигрывает. И я действительно могу отпустить вас, причем безо всяких условий. Более того — мне это даже выгодно. — С чего бы это? — Все очень просто. Вы — сильный, опытный, умелый противник, и, оставаясь в плену, всегда будете искать способ навредить нам. А если мы вас отпустим, вы вернетесь в Братство, где вас… — Темный лорд сделал эффектную паузу, — казнят по обвинению в государственной измене. Вы проиграли битву, погубили армию, но сами остались живы — какой же еще участи вы заслуживаете? Как видите, я с вами предельно откровенен. — А почему бы вам просто не убить меня, — усмехнувшись, спросил Леод. — Одним взмахом палаческого топора решить все проблемы. Темный лорд покачал головой. — Я думаю, довольно крови и убийств. Мы вообще не хотели войны… — Не хотели?! — закричал Леод, размахивая руками. — И из-за этого «нехотения» залили кровью весь Ангхейма? Чего вам не хватало тут, на Дне? Это же обычная земля, тут все как у нас. Вам что, мало? Зул-Баал поднялся, неторопливо прошелся по комнате. — Это моя жена и сыновья, — сказал он, останавливаясь напротив стола, над которым висели портреты. — Они — близнецы, не отличить. Леод раздраженно бросил: — И ради их благополучия вы обрекли на смерть тысячи невинных детей там, наверху? — Мальчики умерли в один час, — тихо произнес Зул-Баал. — А Айжен — на следующий день. Против мора-с-болот нет спасения, его нельзя остановить ни чарами, ни травами, ни честной сталью. Они не успели уехать и… — Что еще за… мор-с-болот? — непонимающе посмотрел на собеседника Леод. — Ваша семья погибла? Хм… примите извинения за резкость… — Принимаю, — с затаенной горечью кивнул Зул-Баал. — Это случилось в прошлом году, я уже научился говорить об этом, хотя знаю, что никогда не смогу привыкнуть к тому, что их больше нет. А мор-с-болот, его еще называют Черной смертью — это проклятие нашего мира. Посмотрите в окно. Видите — вон там, за лесом? Леод повернулся и понял, что Темный лорд говорит о тьме, растекшейся по небу. — Некогда там лежал Западный предел Дна, обширные, благодатные земли — с лесами, полями, горами, реками, городами и деревнями. Теперь там только прах и пепел. Мор убивает все живое, включая траву и деревья. Западный предел был нашей последней твердыней. Все остальные области мы уже потеряли. Все, кроме Железной гряды. Но и она падет, это вопрос времени. Когда наступит следующий год, Черная смерть затопит Дно. Ошеломленный Леод замер, переваривая услышанное. Спустя какое-то время он выдавил: — Вы сказали, что не хотели войны… Зул-Баал кивнул. — Мы отправляли посольства ко всем правителям Ангхейма с предложениями выкупить у них часть земли для переселения подземников наверх. Кто-то отказался. Кто-то посмеялся над нашим горем. А в замке Феррайн наших дипломатов ждало подземелье с голодными псами. Говорят, Великий магистр любит наблюдать, как они рвут человечину и воют, грызя мокрые от крови кости… Леод нахмурился. Он знал, о чем говорил Темный лорд. Знал, потому что сам иногда присутствовал при казнях государственных преступников. Но о посольстве Дна слышал впервые. По законам Ангхейма убийство послов было достаточным поводом к войне. Это знали все, и конечно же, знал Гуго ван дер Верт. Знал — и сделал. Стало быть, Великий Магистр хотел войны, шел к ней сознательно. «Этот подземник может лгать, — глядя на Зул-Баала, размышлял Леод. — Но с другой стороны — откуда ему известно о Псовом застенке? И потом — Черная смерть, мор-с-болот… Все слишком невероятно, страшно и нелепо, чтобы быть ложью…»
Автор: Сергей Волков
|
