|
– Мне ничего не нужно. Вилерм только качал головой и уходил, хмуря брови. Больше всего помощника тревожило то, что за все это время Кайна не выпила ни капли рома, ни глотка вина, ни разу не выругалась и не послала своего помощника к морским демонам. Птица Капитана, дремавшая в клетке, комментировала все происходящее коротким возгласом: – Ужас! Так продолжалось пять дней. «Лебедь», которому Наварро так и не удосужилась дать имени, дрейфовал к югу от мыса Гор-ас. Команда за это время разленилась до крайности. Матросы валялись на палубе, на камбузе день и ночь варилась похлебка из солонины, винный погреб опустел – эльфийское игристое обладало отменным вкусом, но было слабоватым для прожженных морских волков. Его пили как пиво – кружками, по пять-шесть за ужин. Боцман, пытавшийся поначалу поддерживать дисциплину, увидел, что никому, кроме него, это не нужно, плюнул на свои обязанности и целыми днями дрых на спардеке, завернувшись в синий эльфийский парус. На шестой день погода испортилась. Знобкий ветер нагнал свинцовые тучи, по палубе «лебедя» хлестанул ледяной дождь. Боцман, проснувшись под мокрым парусом, потряс всклокоченной головой, разбрызгивая воду, и хрипло сообщил неизвестно кому: – Отпуск кончился. Матросы полезли вниз. Вилерм распорядился зачехлить паруса и отправился в капитанскую каюту. Там горела одна-единственная свеча, освещавшая круглый столик, за которым и расположилась капитан Наварро. – Юго-восточным течением нас сносит в сторону Одинокого острова, – сказал Вилерм с порога. – Плевать, – отозвалась Кайна, тасуя карты. – Быть может, имеет смысл занять команду какой-нибудь работой? – вкрадчиво осведомился Вилерм. – Может быть, – кивнула Кайна, выкидывая на стол карту. – Валет треф. Вестник, гость. – Например, устроить аврал? – Годится, – снова кивнула Кайна и выкинула следующую карту. – Семерка треф. Близкая дорога. – А потом поднять паруса и отправиться на север? – На север, – машинально повторила Кайна и выкинула третью карту. – Туз треф. Казенный дом, неуспех. Но с семеркой треф – победа… Непонятно. – Так я пошел, капитан? – Постой, – Кайна встала, повернулась к помощнику. – Вилерм, ты знаешь меня много лет. Скажи… Договорить она не успела – дверь распахнулась настежь, в проеме возник смуглый матрос с черными, как смоль волосами и серебряной серьгой в ухе. – Три кеча с полуночи! – выдохнул он и замер, выкатив карие, блестящие глаза. – Вот и гость, – пробормотала Кайна и вскинула голову: – Вилерм! Всех наверх! – Слушаюсь, мой капитан! – обрадовано рявкнул помощник. – Все наверх! Все наверх! – заорала Птица Капитана, расправляя крылья. Оставшись в одиночестве, Кайна накинула на плечи кожаный камзол, пристегнула саблю, нахлобучила шляпу и решительно сдернула с пальца перстень Великого магистра. Сунув его в кожаный кошель, где покоилось кольцо Леода, девушка смела со стола карты и шагнула к двери. – Выбор сделан, обратной дороги нет! – каркнула за ее спиной Птица. – Вот именно, – прошептала Кайна и вышла из каюты.
Кечи, двухмачтовые быстроходные суда, вооруженные преимущественно косыми парусами, обычно использовались для каботажного плавания. Купцы возили на кечах товары, береговая охрана гонялась за контрабандистами, которые уходили от нее на тех же самых двухмачтовиках, чьи серые треугольные паруса напоминали крылья исполинских чаек. Отличительной особенностью кечей было то, что вторая матча на них была почти вдвое короче первой. Кайна поднялась на палубу, не обращая внимания на приветственные крики команды, взбежала по лесенке на боевую палубу «лебедя», устроенную поверх бака, и всмотрелась в заштрихованную дождем даль. Три кеча, раскинув паруса, неслись прямо на ее корабль. Расстояние стремительно сокращалась. Кайна не увидела на мачтах гостей флагов или вымпелов и через плечо бросила Вилерму: – Приготовиться к бою! Когда «лебедь» и головной кеч разделяло пара кабельтовых, на гроте двухмачтовика затрепетали под свежим ветром два треугольных флажка. – Они требуют сдаться, капитан! – раздалось сразу несколько голосов матросов. – Тысяча морских демонов, да они же приняли нас за зеленых! – хлопнул себя по мокрому лбу боцман. – Поднять флаг капитана Наварро! – распорядилась Кайна и хищно улыбнулась: – Кое-кого ждет знатный сюрприз! Вот только что это за вестник и при чем тут дорога и победа? Кечи выстроились в линию, по дуге обходя «лебедь». Судя по всему, там готовились открыть стрельбу, Кайна даже видела дымки от зажженных фитилей в руках у канониров. Отвечать было нечем – на эльфийском корабле пушек не водилось, зеленые предпочитали дальнобойные катапульты и магию. – Флаг, демоны вас разорви! – заорала Кайна, оборачиваясь на матросов, возящихся у мачты. – Где мой флаг?! – Один момент, капитан! – боцман изобразил на искаженном лице подобие улыбки. – Тут тройной блок, фал сразу не проходит… С головного кеча зло рявкнуло носовое орудие. Неизвестный комендор нарочито высоко задрал ствол, ядро пронеслось над мачтами «лебедя» и кануло в океан. – Предупредительный, – сказал Вилерм. Боцман наконец справился с блоком и черный, пятихвостый флаг капитана Наварро, украшенный золотой звездой и скрещенными костями, пополз вверх. Ветер подхватил его, развернул, затрещал хвостами…
– Тройной блок, эльфийская система, – звонко ответила Кайна и оскалила в улыбке свои лисьи зубы. – Поднимайся на борт, старый греховодник. Чую, у тебя есть ко мне разговор. Четвертью часа спустя капитан Урдо сидел в каюте капитана Наварро и посмеиваясь, рассказывал последние новости. Смешки Урдо были натянутыми – новости он принес плохие. – Темный лорд взял на клинок весь Южный Ангхейм, ну, разве что за исключением Мертвого кряжа. Ливор, Кайнас – это теперь его союзники. С севера явилась орда гоблинов под предводительством царицы Вудли. Братство и зеленые готовятся выступить, но уже сейчас понятно, что сил у них недостаточно. Поговаривают про какой-то летающий замок, который сделали инженеры ван дер Верта. Якобы он умеет плеваться огнем – замок, а не Великий магистр – и неуязвим для врага, но я в это не очень-то верю. Думаю, без помощи со стороны Братству и Зеленому трону не выстоять против Тьмы. – Но на кого им надеяться? – спросила Кайна, разливая по кубкам эльфийское игристое – Вилерм умудрился уберечь несколько бутылок для капитанского стола. – Разве что торговые области Юго-востока тряхнут мошной и выставят свои армии… – Ты невнимательно слушала, – нахмурился Урдо. – Ниль-Сорг сдался без боя – наемники отказались сражаться и открыли ворота. Чиннах пал. Надеяться не на кого. – Подожди… – теперь уже нахмурилась Кайна. – А мы? Только в южных морях ходит как минимум сотня пиратских бортов. Если мы объединимся… – Тебя не удивило, что я на своих кечах иду в открытом океане? – глядя в сторону, тихо спросил Урдо. – Не отвечай, знаю, что удивило. Так вот – я возвращаюсь с Ар-Сора. Там был Большой Совет нашего Содружества. Знаю, знаю, что никакого Содружества на самом деле уже давно нет, но Совет есть и на него собрались сто одиннадцать пиратских капитанов. Говорили, конечно же, про прорыв Тьмы и войну. Так вот, Кайна – капитаны решили не вмешиваться в дела воюющих на земле. «Дну никогда не было дела до наших морей – ну и нам, стало быть, нет дела до суши», – так решили капитаны. – Теперь ему и вправду не на кого надеяться, – прошептала Кайна и тут же внимательно посмотрела на Урдо: – Хорошо, а ты? Ты сам что решил? – Я старый циник, – Урдо отхлебнул из кубка, улыбнулся в усы. – А мы, циники, любим всякие поговорки, пословицы и прочую народную мудрость. Она помогает нам оправдывать собственные слабости. Так вот, есть такое присловье: «Кому война, а кому мать родна». Похоже, это про меня. – То есть ты… – глаза Кайны расширились, в них заиграли золотистые искорки. – Ты решил… – А чего? – Урдо допил вино и перевернул кубок донышком вверх. – Пощиплем донных за темное брюхо! Дело знакомое – подошли, высадились, взяли свое – и обратно на воду. – Близкая дорога, – непонятно сказала Кайна. – А потом победа… Все сходится, мой милый Урдо, все сходится. – Я, конечно, из всего сказанного тобой понял только, что ты назвала меня милым, и не скрою – это меня радует, – Урдо встопорщил усы, огладил бороду. – А в остальном… – А в остальном решим по пути к Ниль-Соргу! – отрезала Кайна. – Все, мы поднимаем паруса, время дорого. Вилерм! – Но почему Ниль-Сорг? – не понял Урдо. – Там же гарнизон… А если нам дадут по шапке? – Ребята стосковались по добыче, а в Ниль-Сорге есть чем поживиться, – усмехнулась Кайна, пряча глаза, и заорала, да так, что Птица Капитана заполошно забилась в клетке: – Вилерм!! Свистать всех наверх! Мы идем на Ниль-Сорг! Не дожидаясь помощника, Кайна вскочила и выбежала из каюты. Урдо тоже поднялся и направился к двери, бормоча: – Чертова девка… Амбиций через край. Я рассчитывал колупнуть Ниль-Сорг только через полгода… – Леод! – каркнула Птица Капитана. – Леод выступает против Тьмы! Леоду нужна подмога! Но Урдо не обратил на слова вещей птицы никакого внимания – его мысли были всецело заняты предстоящим налетом на Ниль-Сорг. * * * Кондотьер Альгамбрус стоял, широко расставив тощие ноги, на разбитой вершине дозорной башни. Вокруг громоздились закопченные камни, валялись стрелы и глиняные черепки от катапультных ядер. На черной копоти празднично алела свежая кровь. Выпятив подбородок, кондотьер взирал сверху, как воины Темного лорда уволакивали с мола тела убитых. Один из подземников поднял увенчанную уродливым рогатым шлемом голову и в бессильной злобе погрозил Альгамбрусу. Кондотьер высокомерно улыбнулся. Форт выстоял и в этот раз. Очередной штурм отбит. Пробитая стрелами и осколками ядер знамя свободного города Ниль-Сорга все еще реет над непокоренной крепостью. И только ее немногочисленные оставшиеся в живых защитники знали, чего стоила им эта стойкость. Повернувшись, кондотьер Альгамбрус направился к лестнице, ведущей вниз. Воины Темного лорда обычно атаковали форт дважды в день. Впрочем, те штурмы, что случались в последние дни, были скорее демонстрацией силы и намерений. Всем было ясно и так – падение портовой твердыни всего лишь вопрос времени. Темные дождались своего часа.
Сам Зул-Баал покинул Ниль-Сорг еще неделю назад. Третий Кровавый легион, что стоял в порту, тоже ушел из города. Осаждать форт остались всего две манипулы общим числом в сто двадцать воинов при трех катапультах, но и этого было более чем достаточно. Каждая атака на крепость уносила одну или две жизни ее защитников, и пусть нападавшие теряли пять-шесть человек, время работало на них. Порядок в Ниль-Сорге поддерживала городская стража все из тех же наемников покойного полковника Таумса. Все остальные войска Темный лорд увел на север – воевать с Братством и Зеленым троном. В городе было неспокойно, недовольные новыми порядками горожане срывали знамена Тьмы, на стенах домов кто-то писал по ночам «Смерть Дну!», но до открытых столкновений дело не доходило. Миновав пахнущие дымом и смертью нижние этажи башни, кондотьер вышел во внутренний дворик. Семеро оставшихся в живых защитников форта встретили его угрюмым молчанием. Точнее, защитников было пятеро, а еще двое – Арлаф Сырая печень и эрри Теафар – лежали на помосте под навесом в дальнем углу двора. У вожака биаргов была повреждена нога, рана нагноилась, и здоровяк не мог участвовать в отражении вражеского натиска, а бывший начальник порта заболел сердечной горячкой и еле дышал, ловя воздух фиолетовыми губами. – Скоро, – просто сказал своим бойцам кондотьер Альгамбрус. – Скоро все кончится. В его словах не было безнадежности или фатализма. Окажись запасы пороха и ядер в форте более обширными, обороняться можно было бы еще долго. Проблему с питанием защитники крепости решили с помощью рыбалки, воду, пусть и в небольших количествах, давал источник в подвале дозорной башни, а вот порох кончился. Без него оборонять форт становилось невозможно. Длинный и узкий – всего пять шагов в ширину – мол, что вел к воротам, превращал крепость практически в неприступную твердыню, но при условии, что атакующих врагов будет чем обстреливать со стен. – Они готовят таран, – хрипло произнес один из двух оставшихся в живых биаргов. – Надо изнутри заложить арку ворот камнями… – Зачем, – пожал плечами кондотьер. – Пороха больше нет. Они все равно войдут – не через ворота, так через стены. Пришло время умирать, господа. – Но мы утащим с собой в Ледяной мир всех, кого сможем! – заорал из-под навеса Арлаф, потрясая секирой. – Это точно, – сухо кивнул Альгамбрус и подошел к эрри Теафару. Склонившись над больным, он тихо позвал: – Почтенный, вы слышите меня? Толстяк медленно открыл глаза и прошептал: – Небо… Сегодня синее небо… – Мы подошли к последней черте, почтенный. Но нити судеб вьются весьма прихотливо и никто не знает, чья оборвется, а чья продолжит тянуться в вечность. Если вы хотите что-то передать вашим близким… – Вы дипломат, дорогой мой Альгамбрус. Я знаю, что умру, – еле слышно произнес эрри Теафар. – И вы это знаете… Так что не надо про нити и судьбы. Передайте моим детям, что их отец до конца выполнил свой долг. А моей жене… Ох… Моей Ольфионе скажите… что я думал о ней до последнего мига… Вдали загрохотали боевые барабаны. – Они начинают! – крикнул один из воинов, устремляясь к стене. – Прощайте, дорогой друг, – кондотьер выпрямился. – Жаль, нам так и не довелось отведать вашего знаменитого гномьего рагу… * * * «Лебедь» и три кеча капитана Урдо ворвались в гавань Ниль-Сорга в тот момент, когда положенное на две телеги бревно вышибло ворота форта и легионеры Темного лорда полезли в пролом, размахивая мечами. Кондотьер Альгамбрус, биарги и солдаты встретили врага пиками, положив под низкими сводами воротной арки семерых, но легионеры, почуяв близость победы, навалились скопом, пообрубали наконечники пик и выдавили защитников из проезда под башней. Лязгая доспехами, с руганью и боевыми кличами подземники вломились в форт и бой рассыпался на пять одиночных поединков, к которым тут же присоединился шестой – это Арлаф Сырая печень, превозмогая боль, поднялся с ложа и, опираясь на одно колено, принялся крушить набегающих легионеров исполинской секирой. Залп пушек с кечей накрыл мол, по которому к форту бежали воины Темного лорда. Сразу вслед за этим с «лебедя» спустили шлюпки и две сотни пиратов, размахивая саблями и топорами, устремились к пирсам и причалам. – Ниль-Сорг!! – визжала Кайна, стоя во весь рост на носу головной шлюпки.
– Плевать! – отмахнулась Кайна. – Даешь Ниль-Сорг! Урдо и его молодцы, подогнав кечи, высаживались прямо на мол, заваленный трупами подземников. Остатки штурмовавшего форт воинства Тьмы откатывались вглубь портовой территории, бросив катапульты. Пираты рванулись за ними, не давая врагу уйти. – Знамя! – закричал кто-то, указывая на крепость, оставшуюся за спинами десанта. Кайна обернулась и увидела, что двое подземников рубят флагшток на дозорной башне. – Вилерм, за мной! – приказал она и бросилась по молу обратно к форту, оскальзываясь на мокрых от крови камнях. Вместе с двумя десятками матросов капитан Наварро продралась через заваленные мертвыми телами, разбитые ворота и ворвалась в непокоренный форт. Их взорам предстала жуткая картина: весь внутренний дворик крепости был залит кровью. Убитые легионеры громоздились в дальнем углу, словно баррикада. В ней, полупогребенный под мертвецами, ворочался и рычал, как дикий зверь, огромный, утыканный стрелами биарг с зазубренной секирой в руках. За его спиной у стены форта лежал высокий худой человек в черных доспехах. Лицо его было в крови. Десяток подземников наседал на биарга, пытаясь достать его копьями. Увидев Кайну и ее людей, враги сложили оружие. – Тьма вас раздери! – проревел биарг, бросая секиру. – Похоже, вы не очень спешили… Он не договорил и рухнул лицом вниз в лужу крови. Человек у стены пошевелился, застонал, попытался сесть. Двое матросов помогли ему опереться спиной о камни. – Капитан Наварро, если не ошибаюсь? – тихо, но отчетливо произнес он. – Кондотьер Альгамбрус к вашим услугам. Поднимет знамя над крепостью и позаботьтесь об эрри Теафаре, если он еще жив, и об этом куске мяса, его зовут Арлаф. Увы, больше людей у меня не осталось… Автор: Сергей Волков
|
