|
Костры жгли в глубоких ямах, чтобы ночью пламя не было видно даже с вершин громоздящихся в отдалении Кайнасских гор. На огне кипятили воду, заваривали листья дикой малины и ежевики, которая в изобилии росла по склонам неглубоких оврагов. Горячие отвары ненадолго отгоняли голод, но иллюзия сытости быстро проходила, и люди снова начинали мучиться от отсутствия нормальной еды.
Темный лорд все же вынудил Туррилла отправить гномий хирд на юг – для усиления группировки войск Тьмы в этих землях. Вудли же, напротив, увела свою армию на север, готовясь напасть на земли Братства. Однако стратеги Великого Магистра во главе с Леодом переиграли полководцев Зул-Баала. Мощный экспедиционный корпус Братства, усиленный самоходной паровой артиллерией, стремительным маршем через земли Зеленого трона вышел к реке Сай, оказавшись в самом сердце коммуникаций подземников. Темный лорд вынужден был начать стягивать свои войска в единый кулак – поодиночке легионы не могли противостоять корпусу Леода. Слух о том, что войсками Братства командует именно командор Леод, дошел до Кайны давно. Девушка восприняла эту новость внешне холодно и равнодушно, но от наблюдательного Вилерма не укрылось, что щеки Кайны порозовели, а дыхание стало учащенным. Гномы прокатились через верховья Сая, оставив о себе дурную память. Их карательные отряды выжигали деревни, убивая всех, кто не успел укрыться в лесах или речных плавнях. Это была кара за непокорность и поддержку отрядов сопротивления, которые и возглавляла Кайна Наварро. Она зябко поежилась – с гор тянуло холодом – и поплотнее запахнула меховую куртку. Словно наяву девушка еще раз переживала события тех, уже подернувшихся дымкой воспоминаний, дней. * * * После того, как с легионерами Темного лорда в порту было покончено, а над портовым фортом вновь заплескалось на ветру знамя Ниль-Сорга, наемники сдались фактически без боя, только у ратуши возникла небольшая драчка, впрочем, обошедшаяся даже без убитых. Обезоруженные наемники угрюмой массой сгрудились на Рыночной площади. Из толпы горожан в них то и дело летели палки, камни, всякий мусор. Нильсоргцам было за что ненавидеть своих бывших защитников – по приказу Зул-Баала наемники разыскивали и вешали на фонарях смельчаков, по ночам поджигавших дома, где стояли воины Тьмы. – Вы нарушили присягу и предались врагу, – взобравшись на винную бочку, сказала наемникам Кайна. – Но и его вы тоже предали, сдавшись нам без боя. Все, на что вы годитесь – это вешать мирных горожан. Пусть же они и решают, как поступить с вами… Толпа нильсоргцев сразу надвинулась на сжавшуюся кучку наемников, в руках горожан откуда-то появились короткие мечи-корды, окованные железом дубинки и топорики. Все закончилось удивительно быстро – несколько минут криков и вот уже вся Рыночная площадь заполнена только жителями Ниль-Сорга.
Дождавшись некоего подобия тишины, Кайна возвысила голос: – Жители вольного города Ниль-Сорг! Я, капитан Наварро, пришла сюда вместе с капитаном Урдо и нашими людьми, чтобы вырвать ваш славный город из-под власти Тьмы. Но оборонять Ниль-Сорг я не стану. Враг силен и оружием, и числом своих воинов. Ждать его здесь у меня нет ни времени, ни желания. Я иду в поход на Тьму и предлагаю всем, кто способен отличить боевой топор от поварешки и не хочет скучной смерти в пыльной постели, последовать за мной. Я сказала! И спрыгнув с бочки, она двинулась прочь с площади. – Кайна! – Урдо бросился за ней следом, придерживая саблю. – Ты чего задумала?! Что еще за поход… А море? – Темные не плавают по воде, – бросила Кайна. – Но это не наша война! – Теперь наша. Впрочем, ты, конечно же, волен поступить по своему усмотрению. Урдо остановился. За спиной капитана замерли пираты, ловящие каждое слово своих вожаков. – Угу, – произнес он через несколько секунд. – Чтобы потом во всех кабаках Ангхейма говорили, что я бросил тебя? Не бывать этому! Кайна, не оборачиваясь, победно улыбнулась. Она хорошо знала Урдо и была уверена в его выборе. – Эй, господа пираты! – раздались в толпе горожан взволнованные мужские голоса. – Но если вы уйдете и мы уйдем с вами, кто же будет защищать город? – У Темного лорда слишком много воинов. Здесь, в Ниль-Сорге, они прихлопнут нас, как крыс в норе. А за стенами у нас будет то, что называется пространством для маневра. – Сухопутные пираты – это интересно, – хмыкнул стоящий сбоку Вилерм. – Примерно так, – кивнула Кайна и посмотрела на горожан. – Свобода Ниль-Сорга – в остроте наших клинков! Победа или смерть! И тысяча голосов повторила этот новый для Ангхейма клич: – Победа или смерть! * * * С той поры минуло тридцать дней. Поначалу дела небольшого, но хорошо вооруженного и спаянного железной дисциплиной отряда Кайны и Урдо шли неплохо. Скорым маршем двигаясь от Ниль-Сорга на запад, они освободили несколько небольших городков и деревень, захватили целый караван со съестными припасами, собранный подземниками для отправки в Чиннах, где в тот момент стояло несколько легионов Темного лорда. Понемногу стал приходить в себя Арлаф Сырая печень, но раны биарга оказались слишком тяжкими, и его пришлось оставить в одном из освобожденных селений, где ухаживать за гигантом взялась разбитная вдовушка. Поднялся на ноги кондотьер Альгамбрус. Эрри Теофара Кайна оставила еще в Ниль-Сорге, на попечении нового городского головы – толстяк был совсем плох, ему требовался покой. Кондотьер Альгамбрус, едва только он смог ходить без посторенней помощи, сразу же предложил несколько важных вещей, связанных с войной на суше, о которых и Кайна, и Урдо не то чтобы бы забыли, а попросту не знали. – У нас мало коней, зато много подвод и телег, – говорил кондотьер, расхаживая по капитанской палатке. – Стало быть, кавалерийским соединениям противника мы проиграем в скорости, будем настигнуты, окружены и уничтожены. Чтобы избежать этого, нужно ввести в обиход дальние разъезды – конных разведчиков, способных обнаружить врага на дальних подступах и предупредить нас. Это первое. Второе, господа – необходимо разделить наших воинов на несколько отрядов со своей узкой специализацией. Стрелки, пикинеры, кавалерия… Наконец, третье – нужно наладить оперативное управление этими отрядами, то есть создать группу нарочных, способных быстро и четко передавать приказы. – Мои молодцы одинаково хорошо владеют и мушкетами, и пиками, и саблями, – проворчал Урдо. – Как я буду их делить? По цвету волос, что ли? Он захохотал, но этот смех никто не поддержал. – Кондотьер Альгамбрус прав, – сказала Кайна. – Здесь, на суше, мы больше не пиратские экипажи. Мы теперь что-то вроде народного ополчения… Тем более что почти половина людей у нас – мирные горожане. – В военной науке есть специальное слово для обозначения тех людей, кто с оружием в руках борется с превосходящими силами противника в его тылу, – ровным голосом произнес кондотьер Альгамбрус. – Это слово – партизаны. – Пусть будут партизаны, – кивнула Кайна. – Главное, чтобы враг нас боялся. И враг вскоре действительно стал бояться, причем до такой степени, что Темный лорд вынужден был перебросить в регион, где действовали партизаны, два легиона. Их командиры вознамерились взять отряды Кайны и Урдо в клещи, но благодаря опыту и умению кондотьера Альгамбруса и отваге пиратов, нильсоргцев и местных жителей, примкнувших к отряду, партизанам всякий раз удавалось выскользнуть из стальных челюстей легионов. По лесным тропам, по долинам безымянных речушек, по распадкам и оврагам партизаны уходили от погони, а потом, собравшись в один кулак где-нибудь в неприметной ложбине, наносили сокрушительный удар по выдвинувшемуся слишком далеко вперед авангарду подземников. Такая смертельная игра в кошки-мышки продолжалась почти неделю, а потом с севера на подмогу легионерам Темного лорда явились гномы. Вместе с низкорослыми воинами в каждой линии хирда обязательно имелся боевой маг и среди них нашлись те, кто владел искусством поиска потерянного следа… Кайна снова поежилась. Она слишком хорошо запомнила тот проклятый день, когда словно бы возникший из-под земли хирд запер отступавших после очередного скоротечного боя партизан в заболоченной, поросшей ивняком долине между невысоких лесистых холмов. Кондотьер Альгамбрус, едва разведка донесла, кто движется на партизан, приказал распрягать лошадей и выкатывать вперед обозные телеги. – Ударной мощи хирда в пешем строю противостоять невозможно, – сказал он. – Единственный выход для нас – затормозить гномов телегами, нанести несколько залпов из-за этих укрытий и спешно уходить в холмы. Если мы замешкаемся, сзади навалятся подземники. Точку сбора отряда предлагаю назначить на берегу Сая, у Воронова брода.
– А обоз? Припасы, порох? – хмуро спросил капитан Урдо. – Порох и провиант нужно распределить между бойцами, все остальное придется бросить, – кондотьер посмотрел вдаль, туда, где тусклое вечернее солнце садилось в заречное марево, и откуда надвигался неприятель, и добавил: – Вы плохо представляете себе, что такое гномы, господа… Еще не все телеги были выведены на передовые позиции, еще не все лошади распряжены, как между ивовых стволов и ветвей заблистали доспехи воинов Подгорного чертога. Едва гномы завидели противника, как запели рога и они сомкнули строй, выстроив стену щитов. Раздались отрывистые, гортанные слова команд и багряное закатное солнце словно размножилось тысячами маленьких солнц – это засверкали над гномьими шлемами широкие наконечники копий. Стрелки партизан по команде кондотьера зарядили мушкеты. Кайна вывела пикинеров за телеги. – Уводите людей, – сказал ей Альгамбрус. – Хирд сомнет их. Мы постараемся задержать противника настолько, насколько это будет возможно. Урдо, командовавший небольшим кавалерийским отрядом партизан, вернулся из разведки. – Дело плохо, господа командиры, – крикнул он из седла. – Подземники заперли долину с востока. Мы в ловушке. И в этот момент тяжело завыли рога гномов – хирд двинулся в атаку. Кондотьер Альгамбрус бросился к своим стрелкам, Кайна начала отдавать распоряжения сотникам и десятникам своего отряда, а Урдо, вместо того, чтобы приказать кавалеристам спешиться и уходить в холмы следом за пикинерами, неожиданно скомандовал атаку. Грохнул залп мушкетов, сизый пороховой дым затянул долину, и из этого дыма вынеслись всадники Урдо, размахивающие клинками. Моряки отлично умеют ездить верхом, наверное, потому, что привыкли держать равновесие и владеть своим телом, расхаживая по качающейся палубе. Партизаны налетели на стену копий, засверкали сабли, заржали умирающие кони. Кондотьер Альгамбрус со злостью вонзил свою шпагу в землю. – Проклятье! Это же верная смерть! – Уходите! – проревел из гущи схватки Урдо, размахивая абордажным топором, которым он срубал наконечники гномьих копий. – Уходите! Кайна так и запомнила его – с окровавленной головой, безумными глазами, а вокруг – жадная до человеческих жизней подгорная сталь. Еще она запомнила, как эта сталь пронзила тело Урдо… * * * И вот уже несколько дней те, кто выжил, кому повезло вырваться из проклятой долины, уходят в дикие дебри пригорных лесов Южного Кайнаса. Кайна оглядела своих людей. Их осталось до обидного мало. Тогда, в долине, хирд, смяв, перемолов всадников Урдо, вдруг словно прыгнул вперед, мгновенно преодолев заграждение из телег – и началась бойня… Кондотьер Альгамбрус, прихрамывая, подошел к ней, деликатно кашлянул в кулак. Кайна повернулась к нему. – Что такое? – Вернулись разведчики. Они набрели на купеческий стан – ливорские негоцианты идут на веслах с юга вверх по реке за товарами. Из подслушанных разговоров удалось узнать, что в Чиннахе началось восстание, того гляди полыхнет вся торговая область. И главное – с севера по водоразделам Норвы и Сая движется армия Братства и она явно нацелена на Чиннах. – На чем идут ливорцы? – быстро спросила Кайна. – У них четыре больших речных барки и довольно много слуг… – Плевать! – Кайна вскочила. – Поднимайте людей, господин кондотьер! Мы нужны в Чиннахе… Автор: Сергей Волков
|
