|
«Зик», «зик», «зииииик»! Маленький ключик покинул гнездо нехитрого механизма и игрушка ожила. Затикали шестерёнки, завращались лопасти, и неказистый летательный аппарат устремился в небо. – Летит! – засмеялась Кайна. Кочевники залепетали что-то на своём языке. Кто-то подпрыгивал, силясь поймать игрушку, кто-то указывал на агрегат пальцем. Забавно, как легко маленькое чудо может превратить взрослых людей в толпу восторженных детей. «Как же всё просто». Старый инженер, собравший механизм из старых часов, молча смотрел вслед набирающему высоту детищу. Руки конструктора опустились, а в глазах блестели слёзы. – И когда он уже упадёт? – поинтересовалась Наварро. Маленькая игрушка быстро скрылась из виду, оставив собравшуюся толпу в некоторой растерянности. – Он не упадёт, – отозвался Крэм. «Святые братья, как же всё просто!». С этим составом летучего вещества, позаимствованного из трубки Килвара, не нужны громоздкие печи и стабилизаторы давления, лишь лопасти, для набора высоты и корректировки направления. Собравшиеся зеваки ещё долго вглядывались в небо, силясь разглядеть взлетевшее устройство, а старый конструктор ушёл. – Однажды один царь захотел стать равным богам. Он приказал выстроить огромную башню, чтобы достать до неба… Килвар бесшумно возник на пороге хижины. – Не нужно мне твоих баек, – вздохнул Крэм, – я знаю, куда приводят мечты. В особенности мечты о небе… Инженер так и не обернулся на хозяина жилища. – Но это дело всей моей жизни… я должен записать результаты. Слишком уж горько верить, что всё было напрасным.
* * * Старый отшельник вздохнул. Впору и самому припомнить «заветы». Мечты, идеалы… Вселенная раз за разом топчет их. Где-то не доглядел, где-то понадеялся… – Я старый, выживший из ума дурак, – тихо вздохнул маг. Гул вентиляции заглушил его слова. * * * Коридор уходил куда-то дальше, вниз по спирали, но Килвар вновь повёл своих спутников техническими проходами. Он привёл их в огромное помещение – слабый свет фонаря тщетно силился осветить его целиком. Создавалось впечатление, будто стен нет вовсе. Воздух, в отличие от шахты, казался холодным и влажным. – Она называет это главным терминалом комплекса, – поведал Килвар, запаливая факел. Леод и Кайна переглянулись в недоумении: помещение было абсолютно пустым. Свет факела выхватывал только кусок пола из неизвестного материала. Чёрный, не отражающий света, ровный, как натянутый барабан, наполняющий воздух специфическим ароматом – запахом Пустоши. Видя недоумение на лицах спутников, старик размахнулся и бросил факел вперёд. Тёмная гладь оказалась вовсе не полом, а поверхностью воды, вернее сказать, некой жидкостью. Вместо того, чтобы потухнуть, факел скрылся под водой. Пламя шипело и пузырилось, но не гасло, подсвечивая чёрно-зеленоватую жидкость изнутри. Чем ниже спускался огонь, тем больше он выхватывал из темноты. Вначале появились шпили, вздымающиеся словно тысячи игл, затем причудливые конструкции, которые они венчали. Одни башни походили на катушки ниток, другие чем-то напоминали гусениц, третьи – бочки. Их опутывали канаты, прямые и закрученные как пружинки, цепляющиеся за выступы огромными клешнями или просто уходящие в стены. – Терминал? – переспросил Леод. – Вы имеете в виду какой-то механизм? – Механизм? Думаю, его можно назвать и так, но уверяю, это не идёт ни в какое сравнение с тем, что вы можете себе представить. * * * Когда за очередным поворотом вместо бесконечного полутемного туннеля обнаружилась просторная освещенная комната, Сессил даже растерялся. Он уже вполне уверовал, что коридор будет длиться вечно. – Тут, наверное, и передохнем! – заявил пират и уселся на одну из вьющихся вдоль стен ржавых труб. Недавнее безумие, казалось, отступило, но в поведении капитана что-то неуловимо изменилось. Юноша с опаской огляделся. Комната напоминала нижние этажи Феррайна – пол выстлан рифленым металлом, на стенах и под потолком – сплетение разнообразных труб, только вместо масляных ламп все те же странные химические светильники. «Сколько же веков они тут горят?» – пронеслось в голове юного офицера. Помимо коридора, откуда они пришли, была еще одна дверь с противоположной стороны. Возможно, еще придётся поломать голову над тем, чтобы открыть ее… – Гагрид… – парень взволнованно облизнул губы. Они так и не говорили о произошедшем в том туннеле. – …Почему та тварь ушла? – А пёс ее знает! – хмыкнул пират. – Может, посчитала нас не опасными, или вспомнила о другом важном деле… А может, решила поиграться. Как я понял, она тут вроде вахтера – поставлена не пускать посторонних. Да только поставили ее бездна знает сколько лет назад – вот бедняжка и свихнулась... – Да уж, «бедняжка»… – Сессил зябко поежился, вспоминая громадный клинок, нависший над его головой. Он уже прощался с жизнью, когда тварь вдруг встрепенулась, посмотрела куда-то вдаль, словно прислушиваясь, и молнией рванулась с места в сплетение темных коридоров, даже не колыхнув покров пыли. Низкий гул откуда-то сверху прервал его размышления. Товарищи вскочили, ожидая нового сюрприза от этого странного места, однако потолок не обрушился, стены не начали сдвигаться, даже орды монстров не ринулись терзать их плоть – всего лишь заскрипели ржавые пазы и разошлись створки запертой двери, открыв перед спутниками узкую темную шахту с натянутыми вдоль стен стальными тросами. – Ну точно, как в Феррайне… – выдохнул Сессил. – Лифт… Только, кажется, сломанный. – Крамола! Крамола! Воронье кружит… Крамола! Крамола! В сердце Тумана спускается Пес! – нараспев промурлыкал Гагрид, заставив товарища содрогнуться. – Ну, чего смотришь? Нам вниз! * * * В давние времена жил на земле страшный зверь – Василиск. Был он могуч и свиреп, и все змеи почитали его своим царем, а люди трепетали в страхе, лишь услышав его имя, ибо были они его излюбленной добычей. Не было для Василиска большего наслаждения, чем разорять поселения, пожирать детей и женщин, оставляя безутешных мужчин страдать от бессилия. Но однажды настал час, когда уставшие от выходок чудовища люди собрали армию из самых лучших магов и охотников, и пошли войной на его логово. Страшен был тот бой, и многие погибли от когтей и клыков зверя, и даже объединенной мощи всех живущих не хватило, чтобы убить тварь, но удалось загнать его под землю зализывать раны. А чтобы зверь не выбрался наружу снова, все его норы и лазы обрушили и сожгли магией. Понадеялись люди, что от голода и ран зверь сам издохнет, но оказались неправы. Оставил Василиск один сокрытый от всех выход, и ушел глубоко под землю, где впал в долгую спячку. Своим же подданным зверь дал наказ – затаиться и выжидать момента, когда он снова проснется и выйдет из последней норы, дабы забрать свое по праву. А стеречь вход в убежище, оставил мудрую Гадюку – лучшую из своих дочерей. И по сей день она бдит у входа в усыпальницу, и умертвляет любого, кто посмеет приблизиться к ее Господину.
Такова легенда, известная всем… Но мало кто знает, что у нее есть продолжение… Однажды к вратам Убежища прилетела крохотная птица – Воробей. Прилетела, и, не страшась, села на ветку куста над самой норой. Конечно, Гадюка заметила чужака и приготовилась напасть. – Ах, глупая птица, – прошелестела она, – Разве ты не знаешь, что ни одна живая душа не смеет подходить к моей норе? За это ты умрешь! – Ну и пусть… – ответил воробей. – Будет лучше, если я умру, ибо жизнь не имеет цены, если ты несчастен… Убей меня, Гадюка, сделай мне одолжение! Но змея не спешила нападать. Любопытство взыграло в натуре хищника, и она решила расспросить, с каких это пор жертва просит убийцу о подобной милости? – Я несчастен, – вздохнул Воробей, – ибо нет у меня на целом свете ни единого друга, ни единой близкой души. Не могу я больше переносить это одиночество, и потому ищу смерти. – Что за глупая причина! – воскликнула змея, – разве одиночество это повод быть несчастным? Взгляни на меня! Я сижу в этой норе одна, столетиями, и ни разу не чувствовала себя несчастной! Одиночество – это блаженный покой! – Столетиями? – ужаснулся Воробей, – бедная… Ты сама не понимаешь, насколько пуста и бессмысленна жизнь в одиночестве. Ведь у тебя никогда не было друга! – Глупости… – отвернулась змея. Однако любопытство вскоре перевесило упрямство, и она снова обратилась к птице, – если эта твоя дружба так ценна, что ж, я предлагаю тебе сделку. Я не стану тебя убивать, а ты научишь меня дружбе. Так у тебя появится и друг, и смысл жить дальше. На том они и порешили. С этого дня воробей каждый день прилетал к змее и учил ее нелегкому делу дружбы. Рассказывал про свою жизнь, свои путешествия, слушал рассказы Гадюки, учил песням и играм. Не знавшая ярких красок мира Гадюка с жадностью впитывала все, и все сильнее привязывалась к Воробью. Настолько увлеклась она новым делом, что стала забывать свой первоочередной долг – все чаще она не убивала забредших к ней чужаков, но пыталась с ними говорить, и лишь убедившись, что они не хотят стать ее друзьями, наносила смертельный удар. Никто не знает, откуда – может, один из забредших в убежище чужаков сумел скрыться? – но вскоре люди прознали о последнем убежище Василиска, и пришли с огнем и сталью, чтобы искоренить зло навсегда. Почувствовала это Гадюка, и поняла что близится ее последний бой, и впала в неистовую ярость. Первого же, кто посмел проникнуть в нору, она без жалости убила. И лишь отпустив бездыханное тело из смертельных объятий, узнала в жертве своего друга – Воробья, что спешил предупредить об опасности… * * * Килвар надолго замолк, задумчиво разглядывая собственные ладони. На пальцах отчетливо проступали свежие ожоги. – …А что же случилось дальше? – Не вытерпела Кайна, – Это же не конец истории? – Нет, нет… Конечно, не конец. Просто я пока не знаю, чем она кончается… – старик устало улыбнулся, – знаю только, что Гадюка напугана. Сейчас она может ужалить любого: и пару глупых котят, заблудившихся возле ее норы, и даже старого друга – Воробья… Гул вентиляции заглушил его слова. Ветер стих – цикл закончился. Моментально стало душно и тепло. – Что за шум? – удивился командор. В образовавшейся тишине стало возможным разобрать далёкий вой, больше всего напоминающий скрежет какого-то механизма. – Сигнал тревоги, я полагаю, – отозвался отшельник. – У Бриги полно дел, а я так надеялся с ней повидаться. – Эта «Брига»… Она – Гадюка? – Начал, было, капитан. – Гончая, – отрезал старик, – одна из Хранителей этого места.
– Почему кочевники о них ничего не рассказывали? – Мало кто пережил встречу с ними, чтобы потом рассказать, – маг вздохнул, – она озорная, любознательная особа – мне будет её не хватать. Кайна и Леод озадачено переглянулись. – Ты хочешь сказать… – Идемте, – нетерпеливо перебил колдун, – тут небезопасно. Килвар двинулся по коридору, игнорируя боковые ответвления и запертые стальные двери. Леоду и Кайне не оставалось ничего кроме как брести следом и надеяться, что старик соизволит объяснить, что происходит. – Стойте! – командор внезапно замер, прислушиваясь, – слышите? Из-за одной из металлических дверей отчетливо доносились голоса. Они приближались откуда-то сверху: –…Ты думаешь, это трудно? Попробовал бы ставить сорванный стаксель в разгар шторма! – Я больше не могу! Руки скользят! – Ну, смотри сам… Демоны знают, сколько там еще до зем… Диалог был прерван испуганным воплем, к которому тут же добавился второй, а спустя миг раздался гулкий удар чего-то тяжелого о сталь. На некоторое время воцарилась тишина. – Мы идем дальше? – Килвар был явно раздражен лишней задержкой, и глядел на парочку с укоризной. Но Леод лишь отмахнулся – незнакомцы за дверью явно не желали успокаиваться. – …Знаешь, кто ты после этого? – голос раздавался совсем рядом, прямо за перегородкой, – селедка ты копченая, чтоб тебе с якорем нырять! – Извини… Трос скользкий был… Словно смазали чем-то… – Смазали… Я вот тебе сейчас так смажу! …Эх! Все косточки болят… – Слава Братьям, невысоко оказалось… – Да уж! Боги милосердно дали мне еще один шанс прикончить тебя самому. Вставай, уже, горе ты мое… После непродолжительной возни из щели между створками показалось острие сабли. Орудуя клинком, как рычагом, неизвестному удалось заставить двери разойтись и выбраться наружу. Существо, что, кряхтя, выбралось из чернеющего проема, Леод после недолгих колебаний все же причислил к роду человеческому. Оно же в свою очередь село и принялось растирать ушибленные бока, игнорируя застывших в двух шагах спутников. – Вот не пойму, – протянуло оно, бросая взгляд через плечо, – то ли головой приложился, то ли опять тумана надышался… Только я теперь тоже улитку вижу.
Вскоре следом за первым гостем выбрался и второй, куда более приличный с виду, хотя тоже основательно помятый. – Ох... – выдохнул он, – та самая… – Мы не галлюцинации. Могу доказать, – решила расставить точки над «и» Кайна, и тут же подкрепила слова делом, пнув рассевшееся недоразумение мыском ботинка, – чувствуешь? – Вы кто и откуда здесь? – Леод многозначительно положил руку на эфес. – Кхм… – человечек, наконец, обвел взглядом новых «друзей», задержавшись на тоненькой сорочке Наварро, и радостно оскалился. – Гагрид Паскуаль де Кабрера к вашим услугам! А вы, если не ошибаюсь… Авторы: Екатерина Толстова и Дмитрий Шуршалов
|
