|
По тронному залу Подгорного Чертога гуляли сквозняки. Под стрельчатыми арками высокого потолка кружили летучие мыши. Чадили факелы на стенах, в огромном очаге, вырубленном прямо в скале, тускло рдели угли. Туррилл, сгорбившись, мрачно потягивал из каменного кубка горячий отвар из пещерных грибов и жёлтых лишайников, дарующий телу крепость, а духу – стойкость. И то, и другое сейчас было остро необходимо гномьему царю. Его одолевали тяжкие думы. Вынужденный союз с Тьмой, вопреки ожиданиям, на первых порах не принёс гномам ничего дурного. Легионы Тёмного лорда прошествовали через Кайнас и схватились на пустошах к северо-востоку от гор с эльфийскими порубежниками и ополчением из жителей Пригорья. Зелёный трон подтянул на границы Живого леса боевых магов и конные дружины, пограничный конфликт перерос в череду сражений, и в результате продвижение воинства Тёмного лорда было остановлено. Зул-Баал оставил в предгорьях мощные заслоны и отбыл на юг, где его доблестные подземники захватили все земли вплоть до залива Шин-ду, а главное – вышли к стенам торговой столицы Южного Ангхейма города Ниль-Сорга. Всё это время войско гномов готово было по первому сигналу выступить на помощь грозному и пугающему союзнику, но гонцы от Тёмного лорда так и не прибыли. Старейшины и вожди гномьих кланов славили мудрость и прозорливость Туррилла, и даже среди воинов, втайне не одобрявших союз с врагом, поползли слухи, что царь заключил соглашение с Тьмой не абы как, не спасая жизнь любимой племянницы, а совершил хитрый дипломатический ход, позволивший сохранить армию. Как известно, лучшая война – это та, которой не случилось, а худой мир всегда предпочтительнее доброй ссоры. Это понимали все. И только Туррилл знал истинную цену, которую пришлось заплатить за всё это. Знал, и оттого который день кряду сидел в тронном зале мрачнее тучи.
На самом деле гонец от Зул-Баала посетил царя гномов. Гонец тайный, доселе невиданный и оттого пугающий. Случилось это пять дней назад, поздно вечером. Туррилл стоял у распахнутого окна, прорубленного в плоти утеса, и наблюдал, как отблески закатного солнца гаснут на вершинах дальних гор. Из ущелья поднимался туман, где-то далеко прогрохотал камнепад. Неожиданно из сизой мглы прямо к Турриллу устремился сгусток мрака, и мгновение спустя перед царем Кайнаса возникла черная тварь, до глаз закутанная в плащ из шкуры какого-то неведомого животного. Шкура меняла цвет в зависимости от того, где находился её владелец. Тварь шипела и плевалась словами, словно они жгли ей рот, как раскаленные угли. – Великий Повелитель Тьмы, лорд З-зул-Баал… ш-шлёт тебе пос-слание… Он с-сказал… Приш-шло время… ис-сполнять долг… С-скоро… прибудет войс-ско… королева гоблинов Вудли… Вы объединитес-сь… Нужно уничтож-жить летающ-щую крепос-сть… Братс-ство угрожает вс-сем… Дес-сять дней… Торопитес-сь… Посланник шагнул к окну, обернулся, блеснув глазами, и повторил: – Торопитес-сь… Когда тварь исчезла, Туррилл с облегчением перевел дух, вытер вспотевший лоб и посмотрел в темноту наступившей ночи. До царя постепенно доходил смысл переданного посланником – гномы и гоблины должны объединиться и уничтожить таинственный Бернхольм, летающую крепость Братства, о которой ходили противоречивые, пугающие слухи, но толком ничего не было известно. Туррилл стиснул зубы и прошептал подсердечное ругательство. Однако произнести бранные слова его заставила не предстоящая сшибка с Братством – когда гномы боялись врага?! Гоблины… Зеленокожие кровожадные дикари, которыми матери пугают непослушных детей. Гномы испокон веков враждовали с ними, а гоблины платили бородатым рудокопам той же монетой. Корни этой распри уходили в глубь времен, и сейчас даже в самых старинных летописях невозможно было отыскать причины взаимной ненависти. В прошлом между двумя народами не раз случались кровавые войны, в которых гибли сотни и тысячи лучших сынов Подгорного Чертога. Иногда гоблины одерживали верх и вытесняли гномов из их подземных жилищ, но чаще военное счастье сопутствовало соплеменникам Туррилла – гоблины были многочисленнее, но хуже вооружены, и их магия уступала гномьей. В конечном итоге гоблинов изгнали из Центрального и Южного Ангхейма, и они закрепились в полночных краях, превратив Охорские горы в твердыню своего народа. Уже много десятков лет между гномами и гоблинами не было ни стычек, ни прямых конфликтов, но вражда тихо тлела в душе каждого из подданных Туррилла, недаром самая известная гномья поговорка гласила: «Хочешь счастья – убей гоблина». И вот всё в одночасье переменилось. Впервые за века и века войско гоблинов приближалось к Кайнасским горам не с целью нападения, а как союзник. И вела его королева Вудли, о которой шла молва как о заботливой и даже мудрой правительнице. Мудрой, заботливой… гоблинихе! Туррилл заскрипел зубами, в гневе сбил с прикроватного столика кувшин с вином, чернильницу, тарелку с копченным мясом горного кабана. Листы пергамента разлетелись по всей комнате. Гоблиниха! И он, царь Кайнаса Туррилл Ржавая борода, должен будет принять ее в Подгорном Чертоге, среди изваяний предков и святынь своего народа! – Да не бывать этому! – рявкнул Туррилл. Приступ гнева прошёл, и царь гномов задумался. Он прекрасно понимал – достав поковку из горна, нельзя отложить ее в сторону на время. Если железо раскалено, его надо ковать как можно быстрее. Вступив в союз с Тёмным лордом, гномы Камня вынуждены теперь признать правоту древнего изречения: «Друг моего друга – мой друг». А это значило, что просьбу – или приказ? – Зул-Баала придется выполнить, несмотря ни на что. * * * Армия гоблинов разбила лагерь на склонах западных отрогов Кайнаса. Вудли решила, что так будет лучше для всех – и для её подданных, и для гномов. Оттуда она в сопровождении почетного эскорта, присланного Турриллом, и собственной свиты отправилась к Подгорному Чертогу. Шествие королевы гоблинов приближалось к трехглавой горе Валикур. По широкой дороге, вымощенной гранитными плитами, шагали шесть десятков телохранителей-бансаров, могучих воинов, закованных в шипастые вороненые доспехи. Каждый из бансаров нес на плече двуручный меч, головы телохранителей скрывали глухие шлемы, украшенные оскаленными волчьими мордами. Священные вороны, вестники битв, стражи Темного мира, кружились над ними в сером небе, изредка нарушая тишину хриплым карканьем. За телохранителями следовали шаманы, облаченные в плащи из шкур животных и головные уборы из перьев. Их коричневые тела, покрытые соком ядовитого растения аконит, были испещрены шрамовыми татуировками, многочисленные амулеты и обереги звенели в такт шагам, устрашающие маски-личины скалили жёлтые зубы, которые шаманы вырывали из собственных ртов. Время от времени карканью воронов вторил грохот бубнов и дробный стук костяных колотушек, сработанных из человеческих ребер. Следуя за шаманами, два десятка могучих огров, одетых в одни лишь ожерелья из клыков и когтей неведомых животных полночных стран, несли на своих плечах высокие носилки, увенчанные кожаным шатром с исполинским черепом птицы Ар на шесте. Череп таращил на гномов, стоявших по обе стороны дороги, мертвые глазницы и грозил им огромным загнутым клювом. Замыкали шествие тридцать бансаров верхом на углугах, чешуйчатых рогатых тварях с зубатыми пастями. – Видать, совсем худые времена настали, коли гоблины беспрепятственно шастают по Кайнасу, – громко сказал в толпе какой-то гном. На него зашикали – все понимали, что слова сейчас ничего не значат, значат только дела, и именно поэтому Туррилл решился принять королеву гоблинов в Подгорном Чертоге. Шествие остановилось у ворот гномьей твердыни. Навстречу Вудли вышла стража Чертога в золоченых доспехах. Огромные врата из полированного камня, ведущие в Чертог, бесшумно отворились. По знаку одного из шаманов несколько бансаров бросились к шатру и соорудили из своих тел живую лестницу. Гулко ударили бубны. Лязгнули мечи, вороны закрутили в небе над шатром головокружительную карусель. Полог шатра отдернулся, и королева Вудли, осторожно ступая неожиданно миниатюрными стройными ножками по спинам своих телохранителей, спустилась вниз.
– Слава Великой Матери! – взвыли шаманы. Двое из них бросились к королеве. Один из стариков стелил под ноги Вудли шкурки лишенных крыльев птиц, второй собирал их и заботливо складывал в мешок, чтобы потом сжечь во славу подземных богов. Королева гоблинов, одеяние которой представляло собой черную мантию и высокую шапку с перьями, медленно шла к воротам. На руках и ногах ее позвякивали многочисленные браслеты. В руках королева сжимала скипетр с большим синими камнем, на открытом лице с высокими скулами застыла еле заметная улыбка. Начальник стражи, подав знак своим воинам расступиться и встать по обе стороны от врат, бросил взгляд на гостью, невольно нахмурился и на мгновение замешкался – всё же происходило неслыханное: нога гоблина должна была ступить на порог Подгорного Чертога. Вудли остановилась, усмехнулась и необычайно низким, грудным голосом произнесла: – Ты даже не представляешь, гном, чего стоило МНЕ, Матери народа гоблинов, прийти сюда. Так что кланяйся и ступай ко всем нетопырям. – Великий государь Кайнаса Туррилл ждет вас… королева, – пробормотал начальник стражи, с поклоном отступая в сторону. * * * В очаге ярко пылал огонь, отблески пламени играли на полированном камне, на статуях гномьих царей Кайнаса, переливались в гранях кристаллов, украшавших браслеты Вудли. Туррилл, запахнувшись в подбитый мехом горного медведя плащ, задумчиво разглядывал узкий обсидиановый нож с резной рукоятью – подарок королевы гоблинов. Торжественная церемония встречи двух владык была позади. Отшумел пир в честь высокой гостьи, гномьи старейшины и шаманы, прибывшие с Вудли, обменялись мнениями касательно последних событий. Наступил час уединенной беседы между царем гномов и королевой гоблинов. Беседа не клеилась. Вудли, гибко изогнувшись, подхватила со столика выточенный из цельного кристалла горного хрусталя ритон, наполненный кроваво-красным ливорским, сделала глоток, бросила быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц на Туррилла. – Я вижу, владыка Кайнаса утомлён. Мы можем перенести наш разговор на завтра. Времени мало, но оно есть. Царь вздрогнул, сердито засопел, отложил нож и мрачно посмотрел на свою гостью. – Королева, я больше воин, чем правитель, и поэтому скажу прямо: мне не по душе все эти игры в союзы. Гномы и гоблины всегда были… – …дураками, – промурлыкала королева, и ее красные глаза вспыхнули, точно угли. Туррилл зло дернул себя за бороду, но Вудли жестом дала понять ему, что не закончила. Мелодично зазвенели браслеты. – Столетия вражды никому не пошли на пользу, царь. Мы привыкли быть врагами, и в последнее время именно эта привычка заставляла нас лить кровь. Я беседовала с камнями, которые помнят всё, я заглянула за край времен, чтобы узнать, кто или что было причиной самой первой войны между нашими народами. – Ты нашла, узнала?! – не совладав с собой, воскликнул Туррилл. Вудли отрицательно покачала головой. – Морок, гном. Пелена, туман, мгла. Мы словно бы родились во вражде, как будто кто-то очень могущественный и недобрый изначально создал наши народы ненавидящими друг друга. – И что же теперь? – Всему на свете рано или поздно приходит конец, – голос королевы гоблинов, низкий, вибрирующий, дрогнул. Она вновь глотнула вина и резко повернулась к гномьему царю. – Почему не мы положим предел этой растянутой на сотни лет резне? Вот они, – Вудли махнула в сторону древних статуй, – считаются у вас великими правителями. У нас в Пещере Предков покоятся мумии не менее великих властителей прошедших эпох. Но что великого они совершили? Подожди, царь, я закончу: все деяния этих гномов и гоблинов связаны только с одним – с войной, с битвами, с победами и поражениями. Подумай – если бы не это, сколько всего полезного для своих народов они могли бы создать, построить, сотворить! Посопев, Туррилл приложился к своему кубку и нехотя признал: – Ты права, королева. Это всё так. – Нам выпал удивительный случай, – продолжила Вудли, и глаза её с каждым словом разгорались все ярче и ярче. – Тьма идет на штурм Ангхейма. Нам с ней нечего делить, но Тьма – это война, а война – всегда зло. Так почему бы нам не попробовать сделать из зла для всех добро для наших народов? Тёмный лорд не вечен, а союз наш заключен под его эгидой. Тьма рано или поздно сгинет, но мы, гоблины, и вы, гномы – мы останемся. И я хочу, чтобы потом, после всего, наши народы жили в мире. Поэтому я здесь. Это мое слово, слово Матери гоблинов. Теперь твой черёд. Поднявшись, Туррилл легко оттолкнул массивное кресло и прошелся вдоль очага, терзая бороду. Вудли смотрела на него, глаза королевы пылали, руки нервно тискали край мантии. – Пропасть слишком широка, – наконец проговорил царь гномов. – Её не перепрыгнуть одним прыжком, её не засыпать одной лопатой. И даже если я скажу – «да», мои подданные, не знающие много из того, что ведомо нам с тобой, будут противиться моему решению. Да и твои тоже. – Это так, – печально кивнула Вудли. – Но всякий путь начинается с первого шага. – И мы сделаем этот шаг, – твердо сказал Туррилл. – Даю царское слово – сделаем. Но прежде мы обязаны откликнуться на призыв Темного лорда. Ты права – он не вечен, но именно Зул-Баал сделал так, что мы сегодня сидим здесь и беседуем, как добрые друзья. Гномы говорят: цепь куётся по звеньям. – Гоблины говорят: веревка плетётся по волокнам, – откликнулась Вудли, и впервые за время пребывания королевы в Подгорном Чертоге бороду Туррилла встопорщила улыбка. – Я вижу, мы начинаем понимать друг друга. Что тебе известно о летающей крепости Братства? Вудли опустила ресницы, поводила пальцем по золотому наборному поясу – подарку гномьего царя – и наконец ответила: – Наверное, не больше, чем тебе. Среди купцов, странствующих со своими товарами по всему Ангхейму, есть и такие, что за горсть драгоценных каменьев собирают для меня сплетни и слухи. Среди прочего я услышала рассказ об огромной цитадели со стенами в три тысячи локтей, что возводится мастерами и учеными Братства, и будто бы эта цитадель, называющаяся Бернхольм, способна подниматься в небеса и сверху поражать врагов огнем и сталью. – Действительно, наши сведения совпадают, – кивнул Туррилл. – Как думаешь, можно уничтожить этот самый Бернхольм, обойдясь малой кровью? – Его надежно охраняют. Даже если мы объединим наши армии, совладать с Братством не удастся – они сильны своими машинами и всякой учёной премудростью. Думаю, Тёмный лорд это прекрасно знает и ждет от нас иного решения. – Лазутчики! – воскликнул Туррилл и тут же опасливо обернулся, словно бы проверяя – не подслушивает ли кто, не прячутся ли по тёмным углам шпионы Братства. Убедившись, что все в порядке, он шагнул к королеве гоблинов и негромко добавил: – Отряд лазутчиков, что проникнут сквозь любые стены, обойдут любых стражей и сумеют разрушить Бернхольм магией и хитростью. Вудли наклонила голову в знак согласия. – Я тоже склоняюсь к такому решению. – Значит, осталось главное – решить, кого мы отправим на это опасное и трудное дело. – Шесть сыновей своих выделяю я в этот поход, – тихо произнесла Вудли. – Шесть лучших сыновей! Их общее имя Аргшаргарахазурхашаг. Они владеют магией Призрачного шага и умеют биться любым оружием. У каждого за плечами торба с огневым порошком, у каждого в сердце ненависть к врагам. Я сказала свое слово, царь. Туррилл посмотрел в огонь, разгладил бороду и ответил также негромко, словно боясь разрушить только-только возникшее хрупкое понимание между гномами и гоблинами: – Мы тоже отрядим шестерых. Пойдет моя приёмная дочь магесса Саннирр, три хирдмана из числа тех, что способны на равных биться с пещерными троллями, и двое магов-губителей, первейших убийц на весь Кайнас. – Уничтожить Бернхольм – смертельно опасное деяние. Ты не боишься посылать на него девушку? – спросила Вудли, намеренно не уточнив, что эта девушка – близкая родня Туррилла. – Она – лучшая магесса гномов. А кроме того, когда они вернутся с победой, ни одна тварь не упрекнёт меня в том, что я купил её жизнь у Тёмного лорда в обмен на свободу гномов, – твёрдо сказал Туррилл. – Я смотрю, причин любить нашего союзника у тебя не больше, чем у меня, – Вудли улыбнулась, показав острые треугольные зубы. – И ещё – мне нравится твоя уверенность, гном. «Когда они вернутся с победой»! Что ж, да будет так… Автор: Сергей Волков
|
Туррилл Ржавая Борода | Художник: Дмитрий "DAY" Рогов
