|
Если бы кто-то спросил, она смогла бы многое рассказать о том, куда приводят мечты. Или какова цена амбиций. Те, кому этот рассказ был бы интересен, часто приходят к ней во снах. Тающий призрачный свет кошмаров скрывает их лица, но она знает, что в их глазах – немой упрек. Можно обмануть врагов, можно обмануть друзей – она проделывала это не раз – только себя ей обмануть так и не удалось. И потому она молчит. А они уходят по залитой кровью равнине навстречу огненной стене во весь горизонт, чтобы никогда не вернуться. Чтобы вновь прийти следующей ночью и снова исполнить ее последний приказ. Под сапогом зловеще и торжественно скрипнул мокрый песок, приветствуя на Ангхейме Вечную народа эльфов. Он словно глумливо осведомлялся – что вновь привело ее сюда и какую цену она готова заплатить на этот раз? * * * Длинные весла ритмично вспарывали серо-стальные волны Закатного океана. Красно-черный парус снекки стремительно уменьшался в размерах – бесстрашные биарги неосознанно стремились оказаться как можно дальше от златовласой пассажирки и ее неразговорчивых спутников. – Удачной охоты! Спасибо за все! – увлеченно махала им рукой Вейде. – Ваше Величество... – неодобрительно покачал головой один из ее телохранителей. – Значит, так! – Вечная широко улыбнулась. Телохранители дружно напряглись – вот сейчас начнется. – Нет! – тут же возразили они хором. – Почему? – плаксиво поинтересовалась девочка. – Потому! – последовал немедленный ответ. – А если... – попыталась найти компромисс Вейде. – Все равно нет! – остались непреклонны телохранители. – Злюки! Отряд отправился на восток, в направлении чащи Пиримини. Разумеется, в первую же ночь Великая Вечная исхитрилась слинять от бдительной стражи. Точнее – они позволили ей «сбежать». Ведь ни острые стрелы, ни сокрушительная магия не способны защитить от призраков прошлого.
* * * Окраина Бренора. Морской бриз лениво колышет флаги и пламя многочисленных факелов. На небо лениво взбирается Луна. У высоких стен города разбит большой палаточный лагерь, центром притяжения которого является исполинский шатер, размалеванный яркими разноцветными полосами. Стоящие у ворот стражники завистливо прислушиваются к гулу и взрывам аплодисментов, но, зная крутой нрав десятника, не решаются покинуть пост, чтобы хоть одним глазком взглянуть на цирковое представление. В густой духоте шатра горожане свистом и хохотом встречают пару клоунов, беспощадно лупящих друг друга бутафорскими дубинками и спотыкающихся на каждом шагу. Лица актеров покрыты толстым слоем белил, превращающих их в обезличенные механизмы. И лишь глаза разрушают образ – голодный блеск и первобытная ярость. Под самым куполом на огромной высоте натягивают канат – со зрительских мест он кажется не толще нити. Зал послушно затихает, глядя на высокую девушку, замершую над пропастью. Ее движения легки и свободны, шаги плавны – словно и не человек она, но неуловимое видение. Волки – если так можно назвать косматых зверюг ростом с медведя – послушно прыгают с тумбы на тумбу, повинуясь коротким приказам дрессировщика. Мужчина с густой черной бородой, сам-то мало отличающийся от своих подопечных, со звериным оскалом прислушивается к овациям публики. Появляющиеся из пустоты голуби и кролики заставляют людей восхищенно вскрикивать. Фокусник-девушка со сложной синей татуировкой на лице небрежным движением достает разнообразную живность и мелкие предметы, «позаимствованные» у сидящих в первом ряду. Зрители ликуют – это уже не банальная ловкость рук, а самое настоящее волшебство! Свободный полет под куполом подобно птице – и трапеции словно сами стремятся навстречу худощавому акробату в пестром костюме. Его возвращение на землю целым и невредимым вызывает шквал восторженных криков. Раскланявшись, он берет поданные ножи и призывно взмахивает рукой, указывая на большой деревянный круг с концентрическими красными кругами. Зрители переглядываются со смущенными улыбками – все же риск… – Можно я?! – на арену вылетает девочка с золотыми волосами, одетая в удобное темно-зеленое дорожное платье. Акробат – молодая девушка, с виду чуть старше смелой незнакомки, с короткими, невероятно белыми волосами и глазами густо-лилового цвета – ободряюще улыбается: – Конечно! И не бойся! – А я и не боюсь – я же знаю, что ты не промахнешься! – уверенно заявляет девочка и встает спиной к мишени. Акробатка только удивленно качает головой – ей бы столько смелости… Свист стали и четкий пунктир глухих попаданий – каждое на палец от золотых волос. Отчаянная девчонка даже ни разу не моргнула – в ее сияющих голубых глазах нет ничего, кроме восхищения и радости. – Ты и вправду ничего не боишься… – Конечно! Я – Вейде, а как тебя зовут? – девочка неожиданно хватает акробатку за руку. Их взгляды пересекаются: удивленный лиловый и бесконечно искренний голубой. – Шайн, – невольно улыбается циркачка.
* * * – Ша-а-айн! – обернувшись, акробатка с удивлением заметила бегущую к ней девочку – ту самую, бесстрашно стоявшую под ее ножами. – Вейде? Представление закончилось, хотя зрители еще долго не хотели отпускать циркачей, глубоко поразивших их своим искусством. Сейчас возбужденно шумящая толпа возвращалась в город, а артисты, переодевшись в повседневную одежду, занялись «домашними» хлопотами. – Уф. Я тебя нашла! – гостья с трудом отдышалась и одарила собеседницу ослепительной улыбкой. – Покажи мне цирк! – Что? Ночь на дворе! – ужаснулась Шайн. – Ну-ка быстро домой! – Ну, Ша-а-айн! Ну, пожа-а-алуйста! – Нет! Тебе нельзя здесь оставаться! – замахала руками циркачка. – Что подумают твои родители? Девочка повесила нос: – Их нет. Мы с сестрой только сегодня приехали сюда, и нам негде остановиться на ночлег. – Сестрой? – Шайн вопросительно посмотрела на Вейде, которая кивнула на приближающуюся девушку в кроваво-красном платье. Снежно-белые волосы, бледная кожа, но, судя по нереальной, нечеловеческой красоте, они действительно сестры. – Меня зовут Рихса, – несмотря на доброжелательность, голос пробирал до костей ледяным холодом, – и нам действительно некуда податься. – Я даже не знаю, – Шайн выглядела крайне расстроенной. – Но вы действительно не можете у нас остаться... – Почему же? – мощный, густой баритон, раздавшийся из темноты, заставил девушек подпрыгнуть. Опираясь на посох, украшенный распахнутой пастью виверны, к ним подошел высокий, мощного телосложения мужчина, одетый в расшитый золотом камзол и фиолетовый плащ. Колышущийся свет факелов бросал зловещие тени на его лицо, имеющее легкий зеленоватый оттенок. Как у утопленника. – Господин Бирисс! – Мы ж не злодеи какие! – мужчина добродушно подмигнул гостьям. – Впрочем, мы и не святые подвижники. Можете остаться, но придется поработать – в цирке лишних рук не бывает... – Правда можно? И мы будем участвовать в представлениях?! – в глазах Вейде зажглись опасные золотые огоньки безудержного энтузиазма. – Ура!
* * * – Знатное было дело, а, Том? – местный пекарь хлопнул товарища по плечу и смачно приложился к кружке с кислым пивом. Расположенный на окраине города безымянный кабак оккупировали зрители только что закончившегося представления, намеренные промочить горло, да обсудить самые яркие события вечера. – Да уж, давненько такого видать не доводилось... – А ты все скупился – серебряного было жалко! – беззлобно рассмеялся пекарь. – Да ты ж знаешь мою – ни в жисть не поверит, что не пропил! – Тем более от тебя уже пивом на лигу разит! – хором заржали приятели. – Ничего, скажу, что это Черный цирк был... – Да, так она тебе и поверит! – Черный цирк? – внезапно заинтересовался сидящий рядом высокий и стройный мужчина в поношенном дорожном плаще. Сделав хозяину знак, он небрежно выставил новую бутылку. Намек был вполне понятен, и мастеровые разговорились: – Грят, шастает по Ангхейму цирк – ух какой цирк! Представления дают – глаз не оторвать... – пекарь опрокинул в себя новую порцию алкоголя, и беседу подхватил его собутыльник. – Только платить за это приходится своей жизнью. Неужто не слыхал про цирк Пожирателей душ? Мужчина в плаще неопределенно дернул плечом. – А еще сказывают, что когда Черный Цирк в городе – люди начинают пропадать. И молоко у коров скисает, – пьяно ухмыльнулся рассказчик. Однако сидящий рядом пекарь шутку не поддержал и внезапно уставился в стену отсутствующим взглядом: – Кстати, Том. А помнишь, пару дней назад Грег сказывал, что его брат ночью за городом пропал. Да и не он один... * * * – Разумно ли, господин Бирисс? – Ты во мне сомневаешься, Айрис? – иронично ухмыльнулся хозяин цирка. – Конечно, нет, – слегка стушевалась волшебница с синей татуировкой на лице, – но чувствую, что не все так просто с этими двумя. – А с кем все просто в этом мире? – в ответ прозвучал риторический вопрос. – Давайте, я с ними поговорю – и дело с концом! – утробно рыкнул бородатый мужчина, держащийся в тени. - Отставить, Ворг. Та, беловолосая – эльфийка... – Точно? – хором вырвалось у артистов. – Абсолютно. И она маг. Очень сильный. Ланнан, оставляю ее тебе, присмотри, – высокая черноволосая женщина, сквозь которую было видно угол шатра, безмолвно кивнула. – А Вейде? – напряженно поинтересовалась Шайн. – Не знаю, – пожал плечами Бирисс. – В ней я ничего опасного не углядел...
* * * Осторожно выглянув из палатки и убедившись, что рядом никого нет, Рихса повернулась к своей спутнице: – Госпожа... – Вейде, - тут же надулась девочка. – Называй меня так. – Хорошо, – покорно кивнула волшебница, понимая, что выполнить такой приказ практически невозможно. – Я, конечно, счастлива быть Ва… Наткнувшись на угрюмый взгляд, Рихса тут же поправилась: – …Твоей сестрой, но этот цирк – не место для Владычицы Леса. И, хитро ухмыльнувшись, сочла свой профессиональный долг выполненным. Если что – она честно предупредила Вечную о недопустимости такого поведения! В этот момент в палатку зашла Шайн: – Ну что, мы точно остаемся? – тут же насели на нее «сестры». – Точно, – против воли улыбнулась циркачка. – Ты будешь жить со мной, а Рихса – с Ланнан. – Отлично! – беловолосая эльфийка вылетела из палатки, даже не поинтересовавшись, где найти свою соседку. Проводив ее долгим взглядом, Шайн повернулась к Вейде и очень серьезно произнесла: – Только запомни накрепко: ночью из палатки не выходить. Обещаешь? – Почему? – недоуменно поинтересовалась Вейде. – Ну… У нас тут опасные звери. И всякие прохожие… В общем, нельзя, – с напускной суровостью закончила Шайн. Бесшумно вернувшаяся Рихса, укрывшаяся в густой тени, холодно усмехнулась и посмотрела вверх на огромную Луну, окаймленную тревожно-алым ореолом. «Мы останемся в цирке». «Будь внимательна – возможно, там есть кто-то из высшей нежити». «Кто-то? Старший Эльсар, да тут полная коллекция собрана!» «Не позволяй Госпоже сильно заиграться». Эльфийка закусила губу, разрываясь между долгом и дружбой. Бесконечно глупые в своей почти тысячелетней мудрости князья эльфов полагали, что бесценную Владычицу требуется спрятать за семьюдесятью семью замками и окружить крепостной стеной телохранителей. Жаль только, что задуматься о том, что на самом деле нужно её подруге, за все эти сотни лет им в голову так и не пришло. И пусть ей было неведомо, кто или что приходит в ночных кошмарах к Вечной народа эльфов, но она точно знала, что больше всего на свете ей нужны не строгие телохранители, а обычные друзья. «Разумеется».
* * * Никому не нужная сирота, воспитанная магом-линунгом. Адепт разрушения. Изгой. Сжавшаяся под оброненными украдкой презрительными взглядами соплеменников, Рихса перебирала брошенные князьями слова, точно скряга – последние монеты. Никакой ненависти, нет. Совет князей никогда бы не опустился до столь банальных эмоций. Исключительно забота об интересах эльфийского народа. Только правда. – Почему ты плачешь? – Рихса испуганно вздрогнула. Неизвестно откуда перед ней появилась ее ровесница. Спутанные ветром золотые волосы, голубые глаза смотрят внимательно и сочувственно. И неосязаемое тепло, обволакивающее, словно одеяло. Почему... Потому, что она чужая даже на своей родине? Потому, что она осталась совершенно одна? Какой именно ответ больше понравится златовласой незнакомке? Да и зачем вообще отвечать – чтобы увидеть, как сочувствие сменяется равнодушием или, что тоже бывало, страхом? – Идем со мной, – с неожиданной серьезностью девочка протянула руку несказанно удивленной Рихсе. Пойти против воли совета, против воли Леса? Тогда она еще не знала, кто стоит перед ней. Просто не знала. Автор: Фёдор Корнилов
|
