|
– Я ничего не вижу! Тут пропасть! Мне страшно! – Любовь моя, успокойся. Держись за верёвку и протяни руку вправо. Там должна быть стена. Нашла? – Д-да… кажется… Ой, тут что-то живое! – Это летучие мыши. Не бойся. Проведи рукой по стене, нащупай нишу, а в ней – треугольный камень. Есть? – Н-нет пока… Мамочки, они шевелятся! – Ну конечно шевелятся, это ведь живые летучие мыши. Не волнуйся, они не едят людей. М-м-м… и гоблинов тоже. – Очень смешно! – Дорогая, как там с нишей и треугольным камнем? – Я ищу, ищу… – Милая, поторопись, пожалуйста. Мне… некоторым образом тяжеловато держать нас обоих. Снежные демоны, надо было навязать узлов… Веревка проскальзывает. И это не намёк на то, что ты толстая! Просто не забывай, у меня только одна рука… – Все, милый, я нашла! – Поворачивай камень по солнцу! – Я пытаюсь… Пальцы… Ай, я сломала ноготь! Или это откололся кусочек от камня? – Давай, любовь моя! Иначе через несколько мгновений полета мы оба сломаем кости, и от нас отколется множество разнообразных кусочков… – Да-а! Что-то щёлкнуло, и в темноте послышался глухой рокот скрытых в недрах горы древних механизмов. С пронзительным скрежетом из каменной стены начала выдвигаться полированная базальтовая плита. – Прыгай! – крикнул Туррилл. – Прыгай и зажги факел! Вудли разжала пальцы и приземлилась на застывшую над пропастью плиту. На ощупь она нашарила огниво в поясной сумке, высекла искру, раздула трут и запалила небольшой смоляной факел, приготовленный заранее. Мятущееся пламя выхватило из мрака висящего на уступе в сотне локтей выше царя гномов. Уступ в виде головы орла, искусно высеченной из камня неведомыми мастерами, нависал над королевой гоблинов и Туррилл казался добычей, которую грозная птица держала в клюве. На самом деле гном висел над пропастью, удерживаясь с помощью крюка, насаженного на культю левой руки. – Как же ты окажешься внизу, любимый? – с тревогой в голосе поинтересовалась Вудли. – Теперь – проще простого, – усмехнулся Туррилл. Он перебросил верёвку, на которой спускал вниз Вудли, через уступ, закрепил ее бронзовой скобкой и легко съехал вниз. Заключив возлюбленную в объятия, гном пощекотал ее голые плечи бородой и прогудел: – Вот мы и открыли первую ступень той бесконечной лестницы, что ведёт на Истинное Дно Ангхейма. Вудли вздрогнула, посмотрела в глаза Туррилла, в которых мерцали крохотные отражения факельного огня. – Ты не говорил, что мы отправимся на Дно. Ты сказал, что это дорога к морю… – Это не просто Дно, а Дно Истинное, – со значением произнёс Туррилл. – Только гномы из царского рода знают, как попасть туда. Эти знания мы передаём от отца к сыну. Вудли подняла факел, посмотрел вверх, на скальные уступы в виде голов животных и птиц, с которых они только что спустились. – Я думала, это просто пещера… – Это Хеймова Бездна, любовь моя. По преданию, её прорубил пламенеющий меч Огеора, когда братья сражались с Тем-Чьё-Имя-Проклято и его чудовищным порождением – исполинским Тифоном. Многие считали, что у Хеймовой Бездны вовсе нет дна, но мои предки сумели спуститься вниз, и достигли самых корней нашего мира. – И что там? – с дрожью в голосе спросила Вудли. – На, накинь мой плащ, – мягко сказал Туррилл вместо ответа, – путь будет долгим. Мне нужно найти семь замков и открыть семьдесят семь ступеней. После этого начнётся спуск. * * * Они покинули Подгорный Чертог в ночь новолуния, в глухой, предрассветный час, когда спят даже звезды. Дворцовая стража, конечно же, тоже уподобилась ночным светилам, и никто не заметил две тени, выскользнувшие из царских покоев. У Закатных ворот Чертога Вудли сняла с шеи королевский амулет и без сожаления повесила его на ветку каменной сосны. Туррилл стащил с головы золотой царский венец, взвесил его в руке и нахлобучил на каменный дорожный столб. Они не произнесли ни слова – все давным-давно было проговорено, и не по одному разу. Отречение состоялось, и оба беглеца почувствовали себя свободнее. Теперь оставалось лишь выполнить задуманное. Тщательно продуманный план побега был залогом того, что в установленный час Туррилл и Вудли доберутся до восточного побережья материка и навсегда покинут Ангхейм. Храмовый комплекс Больших пещер Аглаз-Бард находился в двух часах пути от Подгорного Чертога. Высеченная в скалах дорога временами переходила в овринг, висящий над пропастью. Низкие облака временами закрывали звезды. Где-то внизу, невидимые во тьме, шумели потоки воды. Туррилл держал возлюбленную за руку и вёл за собой, словно слепую. У вырубленных в черном базальте ворот, ведущих в Аглаз-Бард, горели вечные огни, питаемые духами гор. Жрецы в золотых доспехах, вооружённые исполинскими боевыми молотами, несли привратную стражу, и днём, и ночью оберегая покой реликвий народа кайнасских гномов. Остановившись в тени огромной скалы, Туррилл стащил с плеч дорожный мешок. Чуть ниже, у входа в Аглаз-Бард, полыхали неугасимые пламени. Сунув в мешок руку, Туррилл вытащил хрустальный фиал. – Это зелье Ганзилавир, или «Быстрый сон». Его сварила Саннирр, – прошептал он. – Кто? – не расслышала Вудли. – Моя племянница и названная дочь. Моя боль и мой позор. Я не сумел её защитить, – ответил Туррилл и добавил после короткой паузы: – Но когда-нибудь я отомщу… Царь гномов всё рассчитал точно. Перед рассветом холодный воздух с горных вершин устремляется в остывшие за ночь долины, так всегда было и всегда будет. Замотав Вудли лицо мокрым шерстяным шарфом, и зажав зубами край плаща, Туррилл откупорил фиал, перевернул его и трижды встряхнул. Вопреки ожиданиям, вместо жидкости из фиала с шипением вышло зеленоватое туманное облачко. – Не дыши… – сквозь стиснутые зубы прохрипел Туррилл. Горный ветерок, крепчающий миг от мига, подхватил колдовской туман и понёс его к Аглаз-Барду, туда, где у ног высеченных в скалах фигур древних царей золотыми изваяниями застыли стражники. Саннирр недаром считалась самой сильной магессой гномов – сваренное ею зелье не подвело. Звякнула упавшая секира, недоуменный возглас одного из воинов тут же сменился здоровым храпом, и мгновение спустя все восемь стражей в величественных позах застыли вокруг неугасимых огней, словно живые статуи. Ветер унёс колдовской туман и воздух очистился. – Быстро! – выдохнул Туррилл, устремляясь к каменным вратам Аглаз-Барда. Вудли, на бегу разматывая шарф, бросилась за ним. – Они скоро проснутся, но ничего не заподозрят, – тихо пояснил гном, шаря пальцами своей единственной руки по каменным завиткам богатой резьбы портала слева от ворот. Нащупав потайной замок, он открыл узкую дверцу, и беглецы оказались внутри святилища гномьего народа. Здесь тоже горели неугасимые светочи и анфилада залов, украшенных колоннадами и изящными арками, показалась Вудли прекрасным дворцом, намного превосходящим по красоте Подгорный Чертог. Однако любоваться великолепием пещерного храма времени не было. Бегом, не останавливаясь, миновали они жертвенные залы, заваленные золотом, драгоценными каменьями, серебряной походной и пиршественной посудой, доспехами и оружием – Вудли лишь ахнула, увидев, какие несметные богатства скопили кайнасские гномы. За жертвенными залами был Чертог Воды, Чертог Огня и Чертог Смерти, в котором под резными плитами из горного хрусталя покоились кости повелителей гномов прошедших веков. – Не смотри туда! – зашипел на Вудли Туррилл, когда королева гоблинов на мгновение задержалась, заинтересованная игрой света и тени между малахитовых колонн. – А что такое? – удивилась Вудли. – Это духи гор, охраняющие покой мертвецов. Если они разгневаются, нам не жить. Из Чертога Смерти к Хеймовой Бездне вёл проход, больше напоминающий щель в скале. Туррилл, скрежеща насаженным на культю крюком, протиснулся сквозь неё и позвал Вудли: – Милая, поторопись! Потом был спуск по изгибам исполинских изваяний, нависающих над Бездной, орлиная голова и первая ступень лестницы, ведущей на Истинное Дно. – Мы спустимся до тридцатой ступени и сделаем привал, – сказал Туррилл. – Но сейчас здесь, на первой ступени, я в самый последний раз задаю тебе, Вудли, любовь моя, вопрос: не передумала ли ты? Готова ли ты идти до края – и за край – со мной? Подумай. Это последнее место нашего пути, с которого еще можно вернуться… Вудли подняла повыше факел, посмотрела на сдвинувшего брови гнома и вместо ответа крепко поцеловала его.
* * * Спуск на Истинное Дно занял весь день. Хотя в Хеймову Бездну никогда не заглядывало солнце и понять, что сейчас – полдень или полночь, было решительно невозможно, Туррилл, как любой гном, всегда точно знал, какой наступил час. На последней ступени он сказал: – Все, любовь моя, нам осталось сделать два шага, чтобы ступить на Истинное Дно. Там, наверху, солнце уже закатилось за окоем. Наступает тёмное время. А здесь оно никогда не прекращалось. Будь настороже. – Нам что-то угрожает? – Вудли взялась за рукоять кривого кинжала. – Но кто? Обитатели Дна, люди сумерек, акваниты? – Это иное Дно, – мягко поправил её Туррилл. – Здесь живут те, кто обитал в Ангхейме до прихода Огеора и Омеора, до людей и эльфов, до сумеречников и подземников, до гномов и гоблинов. – Постой… – Вудли остановилась. – Но разве… – Да, – кивнул Туррилл. – Сие есть великая тайна, о которой знают лишь немногие избранные гномы – и конечно же, цари. Ангхейм существовал задолго до появления здесь Великих Братьев. И был населён. Скажу больше – потомки тех его обитателей до сих пор живут среди прочих народов. Как-нибудь я расскажу тебе, кто они. А сейчас нам надо спешить, любовь моя. Проход уже открылся, но Ортайг не любит ждать. – Ортайг? – Река Забвения, Путь-под-горами. Идём! Покинув последнюю ступень, которая с мерным рокотом ушла обратно в скалу, беглецы двинулись по широкому тоннелю с полукруглыми сводами. Вудли заметила, что на стенах здесь высечены непонятные ей знаки и жуткие личины неизвестных существ. Неожиданно за спиной послышались шаги и странные звуки, словно бы кто-то потирал на ходу руки. Вудли стало страшно, она перехватила факел, готовясь обернуться, но Туррилл сильно дёрнул ее за руку и прорычал: – Не смей! Не оборачивайся, это смерть! Бегом, Ортайг ждёт! И они побежали, спотыкаясь о камни. Сухой, горячий воздух подземелья резал лёгкие, песок и пыль скрипели на зубах, мешали смотреть. Тоннель пошел под уклон, потом начал ветвиться. Всякий раз перед развилкой Туррилл поднимал прикрученный бечёвкой к крюку факел и осматривал знаки на сводах, чтобы выбрать верное направление. Наконец он остановился и коротко бросил: – Привал! Пожевав вяленое мясо, сушеные яблоки и запив все это водой из фляги, беглецы присели у стены на короткое время передохнуть. – Что это все же за река, что течёт на такой глубине? – спросила Вудли. – Я расскажу тебе сaгу о Бьере и Тиуле. Не всю, только то место, где они плыли по Ортaйгу. Туррилл приосанился, и сдерживая зычный голос, больше привыкший к повелениям и командам, нараспев начал говорить: …В лоно чёрных гор спустились. – Ну и что? – Это всё, любовь моя. Всё, что я сам знаю об Ортайге. Нет, вру. Еще я знаю, что по нему можно плыть на восток, и что в конечном итоге он выводит прямо на берег Большой Воды – к океану. Ну, ты отдохнула? Можно идти? Нам опять предстоит спуск. Вудли кивнула. Запалив новый факел, Туррилл первым шагнул вниз по выщербленным каменным плитам. Колеблющееся жёлтое пламя осветило уходящий в таинственную, сумрачную глубину проход, и неровные края ступеней, убегающие, казалось, в самое сердце земли. Пламя осветило и кем-то высеченный на камне стены слева от входа знак – четыре переплетённых гранями треугольника. – Единство четырёх стихий: огня, воды, камня и ветра, – пробормотал Туррилл. Долго, бесконечно долго спускались беглецы. – Неужели гномы тесали эту норищу? – удивлённо спросила Вудли. Туррилл отрицательно помотал головой. – Нет, моя любовь. Это дорога древних богов, лишь они могли ходить к Ортайгу, ими и проложен ход. – Зачем же богам ступени? – удивлённо глянула на Туррилла Вудли. – Того мне не ведомо! – торжественно откликнулся гномий царь, для которого спуск в святые места был настоящим таинством. – Давай помолчим… Наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием факела и шорохом подошв о камни. Спустя какое-то время к этим звукам добавились другие. Вудли вдруг поняла, что она слышит голоса гор, шёпот камней, стоны сбитых ступеней под ногами, плач сочащихся по трещинам каменных вод, тихий вой золотого песка в заповедных пещерах, где никогда не ступала нога человека, и грозный, грохочущий, но где-то очень-очень далеко отсюда, рёв Глубинного Огня, что ярится в недрах земных. Наконец каменная лестница кончилась, и они вышли на ровную полукруглую площадку у ее изножья. Факелы ненамного рассеивали подгорный мрак, и Вудли сначала даже не поняла, что вокруг них застыла совершенно гладкая, чёрная, непроницаемая и не дающая бликов поверхность воды. Это и была Река Забвения, колдовской Ортайг… Путь по Ортайгу до моря занял всего две ночи и два дня. Крутобокая ладья, выточенная из желтоватого полупрозрачного камня, уверенно неслась по неподвижной чёрной воде, увлекаемая какой-то непонятной силой. Туррилл, сидя на корме, правил большим бронзовым веслом и пел на гномьем языке древние как мир песни. Вудли то дремала, свернувшись на скамье калачиком, то сидела с факелом на носу и смотрела на воду. Иногда из глубины Ортайга на свет всплывали огромные безглазые рыбы, белые, словно льдины. Они разевали зубастые рты, шевелили плавниками, но не нападали. К вечеру второго дня пути Туррилл велел Вудли завязать платком глаза. – Скоро Ортайг пройдёт через Глотку Тифона и мы окажемся на поверхности. Наши глаза отвыкли от света. Давай, любовь моя, поторопись, а потом сразу ложись на дно. В Глотке Тифона очень низкие своды… Вудли послушно выполнила всё, что сказал Туррилл. Лёжа на дне ладьи, она почувствовала вдруг, как скорость потока увеличилась, и суденышко понесло вперёд. Потом раздался шум, похожий на тот, что издают водопады. Вдруг стало нечем дышать, грохот ударил по ушам, ладью закрутило, завертело, словно щепку – и вынесло на спокойную воду. Лодка сама собой причалила к берегу. Подземная река вытекала из чрева гор в большом гроте, соединенным с океаном посредством небольшого залива, в котором чёрная вода Ортайга мешалась с соленой морской водой. В гроте царил полумрак, но Туррилл не спешил снимать с глаз повязку. – Здесь уже вечер, но закат еще не наступил, – услышала Вудли голос гномьего царя. – Можешь сесть. Мы покинули пределы Ортайга. Здесь нам ничего не угрожает. Неожиданно со стороны залива послышался плеск вёсел и грубый голос произнёс: – Эй, Каберн, причаливай у скалы с кольцом. Старый хрыч сказал, что прибудет в Зев Демона к полуночи. Подождём. – Кто это? – прошептала Вудли, на ощупь перебравшись на корму к Турриллу. – Не знаю, – также тихо ответил гном, меняя крюк на искалеченной руке на боевую пилу. – И не уверен, чтобы у нас был резон узнать это. Потерпи, любовь моя. Когда стемнеет, мы снимем повязки и уйдём отсюда. – А если нас заметят? – Не думай о плохом. Боги этого не любят… Автор: Сергей Волков
|
