|
Зоркие глаза, легкие шаги и умение быть незаметным, неслышным. Человек стоял у двери и наблюдал, хотя, признаться по чести, наблюдать было незачем. Ничего не происходило. Просто в плохо освещенной каморке молча сидел одинокий старик. И все. Несколькими лестничными пролетами ниже послышались шаги. Тихие, но слух у человека был не менее острым, чем зрение. Человек беззвучно отступил от приоткрытой двери и растворился в тени дальнего закутка… Крохотный огонек одинокой свечи нервно трепетал, выхватывая скудные детали небольшой комнатенки, отбрасывал дрожащие длинные тени. Стол был привычно завален бумагами, документами, чертежами. Среди творческого беспорядка торчала запущенная чернильница и высился грубый макет летающей крепости – упрощенная идея мечты в миниатюре. То, что высилось на строительной площадке теперь, имело с этой моделью мало общего. Макет был корявым и передавал лишь суть. Оригинал поражал своей затейливостью не только в техническом плане, но и в архитектурном. Ни одна башня не повторяла другую, каждая имела особую индивидуальность, и Крэм гордился своим детищем в первую голову не за умение летать, а за внешнее изящество. Умение летать подразумевалось само собой. И пусть Бернхольм еще ни разу не поднимался в небо, мастер был уверен, что крепость взлетит. Он был уверен в этом до последнего момента. Теперь уверенность дала трещину. На дворе стоял конец ноября, и хотя в этих широтах осенне-зимний период мало чем отличался от теплого времени, год выдался холодным. Прошлой ночью случились заморозки, чего не было уже три с лишним десятка лет. И Крэм засуетился, напрягся. А вдруг как температура снова упадет до той точки, за которой водяные растворы замерзают, а маслянистые – густеют? И как поведут себя тонкие механизмы при таком холоде? Это была, наверное, первая спокойная ночь за последние месяцы. Леса убрали, строительный мусор вывезли. Не сновали по переходам рабочие и инженеры, отсыпаясь перед завтрашней демонстрацией, бодрствовали лишь люди магистра Гуго. Охрана сузила кольцо оцепления, жгла костры и усилила бдительность. На всякий случай, чтобы не заморозить механизмы и жидкости, Крэм велел не гасить котлы летающей крепости. И у каждого из них велось постоянное дежурство. Все было предусмотрено до мелочей. Все шло идеально. Крепость обязана была подняться завтра в воздух. Но что-то не давало покоя, и старый мастер переживал, как никогда. Крэм не спал. Он стоял на коленях посреди крохотной комнатенки на вершине башни центрального сектора, куда переехал вместе со всей документацией со смотровой площадки, как только закончились наружные работы, и началась доводка и отладка внутренних механизмов, и молился. К высшим силам старик обращался крайне редко. Сейчас был тот самый случай. – Святой Боргнар, покровитель науки, защитник ученых мужей, завтра, в твой день, мы впервые запускаем сложнейшую машину, летающую крепость, имя которой Бернхольм, – тихо шелестели слова. – Мы делаем это во имя твое и именем твоим. Яви же нам свою благодать, огради от нелепых случайностей, не допусти… Крэм понизил голос, совсем беззвучно зашевелил губами. Видно то, о чем он говорил далее, не касалось никого, кроме святого Брогнара. Подрагивало пламя свечи. Беззвучно двигались губы коленопреклоненного старца.
– Молись сильнее и всем святым. Голос был женский и прозвучал негромко, но настолько неожиданно, что мастер дернулся, словно его перетянули плетью поперек спины. Обернулся затравленно, но, увидев в дверях дочь, заметно успокоился. – На смотровой площадке было лучше, – проворчал старик, поднимаясь с колен. – Здесь теплее и уютнее, – не согласилась Кэндра. – Сюда ведет глупая лестница, которая мне не по возрасту. И это вместо подъемника, у которого было как минимум два преимущества. – Каких же? – включилась в игру девушка, чтобы сделать приятное старому ворчливому отцу. – Во-первых, он сам поднимал меня и берег мои ноги. А, во-вторых, он не поднимал одну юную особу, и у нее не было возможности заявиться без приглашения. Почему ты не спишь? – Могу задать тот же вопрос тебе. Кэндра прошла в комнату, села на стул с гнутой спинкой и закинула ноги на стол. – У тебя опять бедлам. – Творческий беспорядок, – отмахнулся старик. – А твои привычки граничат с наглостью и отсутствием воспитания. – Воспитание давал мне ты. Крэм скрипнул зубами и отвернулся. Порывшись под столом, достал мутноватую бутыль. С чавкающим хлопком выдернул пробку и приложился к горлышку. – Надеюсь, мой папа не спивается, – не упустила случая ввернуть шпильку Кэндра. Но мастер пропустил это мимо ушей. – С чего мне спиваться? – поинтересовался он, вворачивая пробку обратно в горлышко. – У меня все хорошо. – Тем лучше, – усмехнулась девушка. – Потому что четверть часа назад я имела беседу с посланником от магистра. Знаешь этого… невыразительного, который вечно у него на побегушках? И этот неброский господин выказал надежды на то, что завтра все пройдет без сучка и задоринки. Потому что на испытаниях, помимо великого магистра, будет его великий полководец, а еще наследник Зеленого трона, который буквально на днях заявился в Феррайн с дипломатической миссией. Крэм нахмурился и снова потянулся за бутылкой. – Зеленые на испытаниях – скверная примета, – просипел, отрываясь от горлышка. – Это не просто зеленые, папа. И это не просто испытания. Завтрашний показ приобретает политический оттенок и нам нельзя оплошать. Так что глотни еще, чтоб спалось крепче – и ложись. Девушка встала из-за стола, ласково пропела: – Спокойной ночи, – и вышла. Крэм отставил бутылку и надолго задумался. Не к добру это. И холода, и эльфы. Оставалось лишь уповать на благосклонность святого Боргнара. …Когда девушка ушла, а старик снова остался в одиночестве, стало ясно, что больше уже точно не произойдет ничего интересного. Поняв это, человек отклеился от стены, беззвучно скользнул вниз по лестнице на два пролета, свернул в коридор подвесного перехода и коридорами, мостками и переходами поспешил в западный сектор. Зоркие глаза, легкие шаги, умение быть незаметным… * * * От самохода эльфы отказались, поехали верхом и теперь маячили чуть впереди, тихо переговариваясь о чем-то. Гуго поглядывал за ними из окна и размышлял. В первый момент рыжий наследничек показался ему шутом, присланным Зеленым троном в качестве издевки. Слухами земля полнится. Не иначе старый Эльгашт пронюхал подробности истории с пиратами и решил плюнуть в лицо великому магистру эдакой дипломатической миссией. Но очень скоро стало ясно, что он ошибся в своих подозрениях. Гиуэль вел себя развязно, старался выглядеть дурачком, но таковым на самом деле не был. Мальчишка с двойным дном. К тому же, как выяснилось, он – официальный теперь уже преемник старого бородатого эльфа.
С другой стороны, распоряжений о захвате наследника Братство пиратам не давало. И если зеленым были известны детали дела, то и об этом они должны были знать. Вопрос – догадались ли и затаили обиду до лучших времен, или не знали вовсе? От ответа зависело все ведение будущих дел. И сейчас, когда темная сторона все жестче показывала зубы, ссоры с эльфами казались совершенно лишними. Но ответа не было. Ладно, успокоил себя магистр, сегодня что-то, да прояснится. Когда зеленые увидят всю грандиозность и мощь Крэмова детища, они осознают силу, подвластную Братству, и им придется что-то решать. Лес расступился, впереди раскинулась оцепленная охраной строительная площадка, посреди которой возвышался Бернхольм. Крэм со своими инженерами постарался на славу. Летающая крепость поражала одним своим видом, а когда она поднимется в воздух, равнодушных не останется вовсе. Впрочем, равнодушных уже не было. Гуго понял это, отметив вытянувшуюся в изумлении рожу рыжего наследника. День обещался быть удачным. Ван дер Верт поймал себя на том, что улыбается и поспешно спрятал самодовольную ухмылку. «Восторгов не выказывай», – наставлял Эльгашт. Тогда Гиуэль не думал, что это будет настолько непросто. Магистру в самом деле удалось его удивить. Снаружи крепость выглядела невероятно красиво, внутри хитро и замысловато. В ворота они вошли без охраны, лишь в сопровождении смешливой девчонки с выдающимися формами. И их эскорт, и сопровождение великого магистра осталось на земле. Присутствовать на крепостной стене во время первого запуска им было не по чину. Гиуэль попытался воспротивиться, но Гуго поспешно объяснил высоким гостям, что все более чем безопасно. Наверх их проводит грудастая девчонка, имеющая какое-то отношение к местной безопасности, а наверху встретит командор Леод. Эльф поворчал ради приличия, но спорить не стал и внутрь они вошли впятером: он, Эн-Тальмеш, магистр, его неприметный человек, вечно снующий рядом и Кэндра – так звали смешливую. Лишних людей не было ни внутри, ни снаружи. Когда утром Гуго рассказывал о цели их поездки, Гиуэль настроился на празднество. День святого Боргнара и взлет крепости виделся ему шумным зрелищем с толпами разномастного народа, флагами и продающимися на каждом углу пирожками. На деле все оказалось совсем не помпезно. Просто, пусто, аскетично. Но значимо. Чувствовалось – Братство крепко надеется на Бернхольм. Металлические ступени гудели под ногами. Звуки шагов пятерых поднимающихся наверх людей гулко разлетались между клепанными листами бронзы, что облицовывали здесь стены, а быть может, скрывали хитрое механическое нутро Бернхольма. Пахло дегтем. Впереди поднимались Кэндра и великий Гуго. За плечом пыхтел Эн-Тальмеш, сделавшийся в последние дни совсем нелюдимым и молчаливым. Последним шел неприметный порученец магистра. Кажется, Сэмюэль. Впрочем, имя у него было таким же невыразительным, как и внешность. – Долго еще? – поинтересовался Гиуэль. – Пришли, – отозвалась сверху девчонка-охранница и распахнула дверь. В глаза ударил свет, потянуло свежим воздухом. Наверху их уже ждали. Здесь толпились люди в робах инженеров, несколько человек охраны. Среди тех и других ярко выделялись двое: кривой уродливый старик и молодой светловолосый мужчина в алом плаще.
– Командор Леод, – отрекомендовался мужчина. Блондин был выше наследника почти на голову и смотрел сверху вниз. Причем во всех смыслах. Этот взгляд эльфу понравился еще меньше. За такой взгляд можно было смело вызывать на дуэль. – Наслышан о вашей доблести, – едко ухмыльнулся Гиуэль. – Так цинично обращаться с дамой. Я восхищен. – Наслышан о вашей наглости. Столь безграничное отрицание любых авторитетов заслуживает не меньшего восхищения, Гийом, – парировал Леод. – Гиуэль, – нагло улыбаясь, поправил рыжий. – Гийом остался в прошлом. Сейчас вы говорите с принцем Зеленого дома, наследником и преемником эльфийского трона. Так что не забывайтесь, командор. – Советую извиниться, – вежливо вставил Эн-Тальмеш, глядя на возвращающегося Гуго ван дер Верта. Магистр не слышал разговора, но что-то такое уловил, потому как приблизился с приклеенной улыбкой: – Что-то случилось? – Пустое недоразумение, – улыбнулся Гиуэль. – Командор Леод был недостаточно дипломатичен. Но он готов принести извинения. Во взгляде блондина сверкнуло бешенство и рыжий понял, что добился чего хотел. – Прошу прощения, принц, – процедил командор. – Надеюсь вам не придется извиняться впредь, – со всей небрежностью, на которую только был способен, обронил Гиуэль и повернулся к ван дер Верту. – Великий Магистр, вы долго готовили нас к чему-то невероятному. Надеюсь, прелюдия будет оправдана и эта штуковина взлетит. – Не сомневайтесь, – губы Гуго тронула самодовольная улыбка. – Маэстро Крэм гарантирует результат. – И когда же мы увидим это и сможем оценить ваше невероятное достижение? Ван дер Верт посмотрел на замухрышку-старика: – Мастер Крэм? – Прямо сейчас, великий, – хрипло проговорил тот. – Прямо сейчас… И сделал знак рукой. Внизу, где полыхало под котлами пламя, загудело так, что едва не заложило уши. Стена завибрировала. – Держитесь, – гаркнул старик. – Иначе с непривычки рискуете упасть. Вибрация усилилась, под ногами затряслось. Затем крепость резко дернулась и рывком оторвалась от земли. На локоть, не больше. И все успокоилось. Гул поутих, тряска прекратилась, рывков больше не было. На мгновение показалось, что крепость осталась на месте, ничего не вышло, но только на мгновение… Бернхольм неторопливо, плавно и величественно набирал высоту.
Автор: Алексей Гравицкий
|
