|
Кто доброй сказкой входит в дом? «Раз, два, три, четыре, пять. Кто не спрятался – я не виноват». Практически не дыша, человек осторожно шел через густой туман. Здесь, в безмолвных и забытых землях Темной Стороны, туман был врагом более опасным, чем десяток упырей. Нет, конечно, сам туман не так уж и страшен – в отличие от тех, кто в нем спрятался. Среди этих тошнотворно-белых, лениво извивающихся воздушных червей можно наткнуться на кого угодно – хоть на всех демонов Бездны. Или они могут наткнуться на тебя. «Тук-тук. Абаддон, открывай. Инквизитор пришел!». Эрманд как раз неторопливо выбирал, куда поставить ногу, когда нечто с размаху налетело на него, издав обиженный писк. Такого подвоха инквизитор не ожидал: грохот падающего шкафа с посудой не шел ни в какое сравнение с симфонией его эпического падения, достойного занесения в Анналы Идиотских Поступков Лаара. Туман немедленно взорвался ужасающими воплями, по его унылой поверхности пробежали волны многочисленных воронок. Мысленно помянув нестиранные портянки Пресветлого Сеггера, Эрманд вскочил на ноги и закрутил меч в эффектной круговой защите. О том, что добротная гномья сталь снесла парочку излишне любопытных голов, он догадался исключительно по глухому деревянному стуку за спиной. «Собственно, а откуда бы у живущих в таком густом тумане взялись мозги? Они же, небось, постоянно лбом о твердые предметы бьются». Между тем, положение становилось весьма неприятным. Магия отказала инквизитору... целых два раза. Вот ведь падшая женщина, да покарает ее Сеггер! А заодно пусть покарает серых сумраков, хлещущих магическую энергию со скоростью и энтузиазмом запойного пахаря из форрендорской глубинки. И еще того вайла, который так «удачно» врезался в него! «Да, о Пресветлый, и если не трудно – еще чарочку вина, пожалуйста...». Справа мелькнула черная тень – подробностей инквизитор не разобрал, но, вроде, две руки, две ноги, одна голова, длинный и тонкий клинок, стремительно разящий умертвий. Враг моего врага... Мгновение спустя Эрманд и незнакомец, видимо, пришедший к тем же умозаключениям, уже сражались спиной к спине. «Скоро сказка сказывается, да не скоро нежить рубится» – припомнил Эрманд любимую присказку давнего товарища, потерявшегося в огне Халланских войн. Обессилевший инквизитор тяжело опустился на землю. Порыв бодрящего северного ветра разогнал смертельно-тоскливую хмарь вместе с ее обитателями. Но бой еще не закончился: услышав тоненький вскрик, Эрманд резко обернулся, дабы насладиться видом присоединившейся к «беседе» твари, нацелившейся оттяпать голову его случайному напарнику. Не особо надеясь на чудо, инквизитор бросил в порождение Тьмы меч... Но какой из него метатель мечей? Особенно если учесть, что он, оказывается, отправил в полет попавшийся под руку булыжник. «Однако хороший бросок не пропадет» – резюмировал доморощенный снайпер. Тварь явно рассчитывала откусить чего-нибудь помягче суровой халланской породы, и неожиданный поворот событий ее расстроил настолько, что клинка в горле она, наверное, и не заметила. Только теперь Эрманд смог хорошенько разглядеть спасенного им... человека? Его взгляду предстало ирреально очаровательное чудо со стройной фигуркой в изодранной, заляпанной кровью куртке, короткими фиолетовыми волосами, кокетливо выглядывающими из-под верхней губы клыками и черными как ночь глазами, с испугом разглядывающими забрызганного бледно-зеленой кровью инквизитора в форменных серо-алых доспехах. «Меня, то есть».
Поклонники одной старинной игры подобную ситуацию называют патом. Более просто относящиеся к жизни наемники – нецензурным словом, также состоящим из трех букв. Оценив ширину равнины, по которой доблестному воину Святой Церкви предстояло гонять богомерзкую вампиршу, вес брони и усталость после едва закончившегося боя, Эрманд принял историческое решение. «Да ну ее к Скованному». * * * Когда-то Эрманд был подающим надежды инквизитором, учеником легендарного Тибора и, в перспективе, его сменщиком на посту прелата «Меча Сеггера». Так было, пока он не отправился в тот обреченный поход за Молотом Времени. Пока их отряд не встретил Немую Стражу. Пока легкое прикосновение незримого духа не отправило инквизитора прямиком к светлому престолу Сеггера. «Но там мне были не очень-то рады…». Спасло его чудо – хриплый возглас «Эй, парень!» и всесокрушающий гномий перегар, способный воскресить мертвого и наповал сразить живого. Авангард отряда Найрунга, спешащий вдогонку за войском призраков, отправил чуть живого и седого, как лунь, человека в глубины Халланских гор. «Бездушные» нелюди, не достойные даже одним глазком взглянуть на Светлые Небеса, выходили его, и ревностный блюститель веры, ослепляюще белоснежный паладин навсегда изменился. «Ай-ай-ай, какой я нехороший. Поругай меня, о Творец и Покровитель!». Но ни Творец, ни Покровитель не ответили – как и всегда. Зато из-за спины донесся шорох камней: неугомонная вампирша упрямо тащилась за человеком. Впрочем – она-то дома, это он здесь в гостях, так что негоже смиренному страннику таить злобу на радушных хозяев. Эрманд устало взглянул в однотонно-серое, в цвет его мыслей, небо. Он слышал зов. На севере, у стен священной и проклятой башни Тул-Багар собирались армии, готовые устроить последний, решающий спор за право уничтожить этот несчастный мир. «Победит Свет – и Сеггер заберет наши души, а мир сотрет в порошок. Победит Тьма – и Скованный заберет наши души, а мир сотрет в порошок. И какая, в сущности, разница?». Но он все равно продолжал идти вперед, собираясь встать в ряды войска Света и погибнуть за дело, которое считал правым – разве не к этому его готовили с самого детства? Инквизитор печально усмехнулся. Это все лирика, а суровая реальность сводилась к тому, что пора разбивать лагерь – ночь в компании красавицы вампирши обещала быть весьма горячей. «И век мне гномьего пива не видать, если она не уйдет отсюда полностью удовлетворенной!». * * * Проснулся он от глухого удара, сдобренного порцией проклятий на голову некоего параноика-инквизитора. Мельком глянув в сторону, он обнаружил дорогую гостью ровно там, где и рассчитывал. Контур, предназначенный для защиты от нежити, успокаивающе светился синеватым пламенем; оставшиеся три защитных кольца пока не подняли тревогу – значит, никого действительно серьезного не появлялось. «Темная Сторона то, Темная Сторона это... А на деле – сотня тощих реликтовых чудищ на десяток тысяч квадратных лиг гор. Зато страшилок на три года рассказов». Следующие два посягательства на свою кровь он отмечал лишь сменой бока, на котором спал. Утро встретило его привычным бесцветным рассветом, незаметно перетекающим в не менее унылый полдень. Крепкие ноги мужчины отмеряли лигу за лигой, где-то за спиной старалась не отстать от него «ужасное порождение Мрака». «Кстати, действительно ужасное: она ж мне теперь каждую ночь будет мешать спать». Наверное, Пресветлый Сеггер лопается от смеха, глядя на нас со Светлых Небес. А может, ему уже давным-давно наскучила глупость его созданий, и сцена «Вампирша и Инквизитор» станет последней перед тем, как упадет занавес. Готовясь к очередному ночлегу, он громко произнес: – Сегодня я снова поставлю Круг. Если тебе неймется его проверить – сделай это где-нибудь за час до рассвета: мне как раз пора будет вставать. У вампиров отличный слух, так что не было сомнений в том, что его услышат. Немного поколебавшись, он добавил: – Если вылезет что-то совсем непотребное – постучись, я тебе помогу. «О Пресветлый Сеггер, ответь мне: она сейчас действительно подумала что-то вроде…». «… Вот ведь дурак!!!»
* * * Счастливо пережив всего-то одно ночное покушение, Эрманд продолжил свой монотонный поход, но ближе к обеду почувствовал, как по его душе прошлась первая шаловливая кошачья лапка. Что-то было не так. Мгновенно собравшись, он профессиональным взглядом оглядел выжженную Катаклизмом пустошь, безжизненные пики гор, низкие свинцовые тучи – нет, опасности не было, однако беспокойство не отпускало. «Стоп, а где мой прекрасный будильник?». Легкие шаги за спиной, хруст осыпающихся камней – вот чего ему не хватало. Резко тряхнув головой, он приказал себе подумать. Почему он вообще слышал вампира? Конечно, слух инквизитора не уступит слуху урга, но все же он никак не мог с такой легкостью обнаруживать присутствие столь сильной и хитрой нежити. Вывод напрашивался – в той туманной свалке она получила достаточно серьезные ранения и, судя по тому, что его кровь на месте, подзакусить ей не удалось. А значит… «Пойдешь спасать вампира, инквизитор? А как же дело Света, как же Последняя Битва?». Эрманд тяжело вздохнул и широко распахнул глаза: обычно серо-стальные, сейчас они стали совершенно прозрачными. Выхватив клинок, он сорвался с места подобно божественной молнии. Инквизиторы – это не разжиревшие садисты, сжигающие «ведьм» ради извращенного удовольствия. Инквизиторы – это карающие мечи Сеггера, это смерть с пугающе светлыми глазами, что неутомимо несется сквозь ночь, и нет от нее спасения слугам Тьмы. «И без нее спасения тоже нет, получается. Да уж, учитель бы меня придушил, если б узнал, ради чего я собираюсь использовать его науку. Точнее – ради кого». * * * Нокта равнодушно смотрела в бесконечное черное небо. Тучи – не помеха взгляду вампира, она могла видеть дальше и глубже: там, в безразличной пустоте, она видела свою окончательную смерть. Что ж, слабый не заслуживает жизни – таков безусловный закон вампиров. С точки зрения питания человеческая кровь обладает весьма высокой магической емкостью, пожалуй, лишь эльфийская лучше, но это уже деликатес-с... Только вот инквизитор оказался ей не по зубам. Она поняла это с первого взгляда, но древние инстинкты заставляли ее раз за разом биться о несокрушимый магический круг. Увы, больше никого найти не удалось, и сейчас из ее открывшихся ран вытекала густая коричневая жижа, уже не способная поддерживать подобие жизни в давно мертвом теле. Услышав зов, Нокта, как верное дитя Мрака, отправилась на север, дабы принять участие в решающей битве Тьмы и Света. У стен Тул-Багара узурпатор Дертах собирал армию, стремясь сокрушить бессмысленный порядок вещей. Вампирша с показным равнодушием закрыла глаза. Прощай, жестокий мир! И тут – о благословенное мгновение! – ее носа коснулся восхитительнейший аромат и что-то смачно шлепнулось на землю рядом с ней. С трудом открыв слезящиеся (от яркого света, разумеется!) глаза, в ореоле призрачного пламени она увидела его. – Я тут поймал кой-чего... с относительно красной кровью. Скосив глаза, Нокта увидела парочку бесов. Издав кровожадный рык, она бросилась на добычу... – Не льсти себе. Это больше похоже на последний писк помоечного котенка. Сильные руки легко приподняли ее и ткнули носом в еще теплую тушку беса. Кровь! Кровь, кровь, кровь! Густая, свежая, желанная, восхитительная, бодрящая КРОВЬ! Крови вкуснее Нокта в жизни не пробовала, даже сердце затрепетало – хотя это лишь память тела, кровь в жилах вампира движется магией и только ей. Принимаясь за второго беса, ее восторг поутих: все-таки эти мелкие летающие вонючки – не самый питательный рацион. Вот уордак – уже лучше, но его бледная кровь сильно отдает кладбищем, фу.
– Мог бы и эльфа поймать, раз такой крутой, – недовольно буркнула вампирша. Мелкую химеру Нокта отбросила сразу – их кровь создана алхимическим путем и в пищу не годится. Точнее, выпить-то ее можно, но толку от этого, как от поедания камней. На закуску остался еще один бес: мерзость, но жить-то надо. Этого ей недели на две хватит, если, конечно, не встревать в драки... Кстати о драках. * * * Эрманд старался не прислушиваться к чавканью, доносящемуся из-за спины. Не потому, что ему было противно – видывал и не такое. Просто не хотел смущать девочку. «И не только видывал, но и творил своими собственными руками. От иных моих подвигов эта вампирочка в обморок бы упала». Пробормотав про себя трапезную молитву – сие заблудшее дитя Тьмы наверняка ведь забыла – инквизитор широким шагом направился к своей первоначальной цели. Спуски и подъемы чередовались друг за другом, создавая иллюзию, будто он идет по застывшему во времени морю. Такова же и жизнь – то подъем, то спуск. Хотя нет, это не про людей: как бы ни было плохо, мы все равно найдем способ опуститься еще ниже. Казалось бы, мир пережил Катаклизм – так сплотитесь перед лицом всеобщего уничтожения! «В чем наша сила? В том, что мы не отступаем и не сдаемся. В чем наша слабость? Да в том же самом». Там, где эльф или гном потеряют веру в себя и надежду победить, человек будет упрямо рваться вперед, вгрызаясь противнику в горло с яростью, ужасающей даже драконов. Именно за это нас так любит Тьма – мы идеальные орудия. Слегка повернув голову, Эрманд краем глаза заметил вампиршу, поужинавшую и идущую следом за ним. «Вот, и я тоже пользуюсь популярностью...». Что нужно сделать, чтобы живущие на Лааре народы перестали пускать кровь друг другу? Даже Конца Света оказалось мало! Может быть, прав был Пресветлый Сеггер, обещая однажды вернуться и устроить миру огненное «искупление», может быть, только это нас образумит? И небезызвестный инквизитор ничуть не лучше остальных: вместо того, чтобы найти хорошую девушку, построить дом и жить в мире, он идет по пустой равнине, чтобы убивать и быть убитым. «Хорошая девушка» на соседнем холме звонко чихнула и смущенно отвернулась. «Ну вот, например: о, прелестная незнакомка, а что вы делаете сегодня вечером? Ах, охотитесь на прохожих и пьете кровь! Какой приятный сюрприз, а я – инквизитор...». * * * Нокта незаметно разглядывала своего нежданного спутника. Резкие, но привлекательные черты лица, серо-алые доспехи (ковали явно гномы, странно), меч, несколько ножей и сумка за спиной. Из-за седых волос она сначала приняла его за старика, но лицо довольно молодое. Неслабо его жизнь потрепала-то... Но он силен, очень силен, отметила она со скрытой завистью. От одного его уверенного вида Тьма в ее душе требовала убежать и спрятаться. Истинный воин Света, с таким надо быть особенно осторожной: сегодня поможет, а завтра прирежет во славу своего Сеггера – эти психи на все способны. Внезапно она чихнула и тут же отвернулась, делая вид, что она тут совсем ни при чем. Вампиры не чихают! Разве что сразу после плотной еды, когда их метаболизм максимально приближен к живому состоянию... Но она – никогда! Тем временем инквизитор нашел удобную площадку между валунами, и начал устраиваться на ночлег. Преимущество вампира в том, что она-то может спать хоть на голых камнях, и ничего ей потом не будет. Хотя в кровати, на мягкой перине, все равно лучше. Сейчас же перед ней встала весьма неожиданная проблема: а ей что делать? Идти дальше одной? Сон (скорее транс) вампирам нужен нечасто, до Соултрада дошла бы. Но она только после ранения, отдых ей, несомненно, нужен. Да, точно, остановиться будет разумно. А ноги тем временем незаметно донесли ее почти до стоянки. Невозмутимый инквизитор даже не поднял на нее взгляд: – Можешь остаться, обижать не буду. – Ха, очень ты меня испугал! – Нокта гордо вздернула носик, – А будешь приставать – получишь! И, удовлетворенная выражением лица человека, свернулась клубком на земле. * * * Дождавшись легкого движения воздуха у лица, Эрманд, не открывая глаз, выдал: – Помогите, насилуют! – от его громкого шепота вампиршу буквально сдуло. – Ты... ты-ы-ы... Эрманд сделал вид, что вообще не при делах. – Дурак! О, Тьма, какой же он невероятный дурак! Мужчина, с довольным видом наблюдая за мечущейся по площадке девушкой, на все лады ругающей какого-то недалекого инквизитора, незаметно убрал ладонь с рукояти кинжала. «На Сеггера надейся, а сам не плошай». Когда весьма достойный запас ругательств иссяк, он примирительно произнес: – Меня зовут Эрманд. – Пф, ну и что? – возмущенная особа замерла посреди стоянки, уперев руки в бока. – Зная имя, тебе будет удобнее меня ругать, – с достоинством ответил он и вернулся к прерванному сну, оставив вампиршу удивленно стоять с открытым ртом. «Да благословит Сеггер твои сны… или что там у вас вместо них». * * * С самого утра инквизитор внимательно разглядывал ближайший горный хребет, хмурил брови и всячески пытался произвести впечатление ну-очень-серьезного-парня. Презрительно фыркающая Нокта, тем не менее, исподтишка тоже оглядела крутые черные пики, но не заметила ничего противоестественного. А уж раз она – со своим-то зрением – ничего не обнаружила, значит там ничего и нет, так что пусть этот задавака Эрманд не строит из себя героя. То, что случилось ночью, ее напугало. Набравшись сил, она подкралась к человеку идеально: никто не смог бы ее заметить. И все же инквизитору это как-то удалось, даже без Круга! Ладно бы, если он ее атаковал, но он предпочел гнусно отшутиться! Он даже не воспринимал ее как угрозу своей жизни! О, как же он бесит, бесит, бесит! Нацелившись ожечь человека ненавидящим взглядом, она с ужасом увидела, что он несется на нее, целеустремленный как гоблин, заприметивший мухомор. Быстрее взмаха клинка, быстрее молнии, кажется, даже быстрее мысли, необоримая сила подхватила ее и с размаху вбила в какую-то щель между камнями. Все, что успела «уж-ж-жасная вампирша», так это протестующе пискнуть и отважно зажмуриться. Однако вместо ожидаемого холода стали под ребрами, ее восприятие разорвал чудовищный рев. Ох, что б мне замок Керсам после бала убирать – это ж драккарх!
Крылатый ужас из Тьмы… настолько тупой, что способен яростно наброситься на валун, катящийся с горы. Человек, вампир – все равно, его желудок переваривает даже гномью сталь. Если подумать – а какой у него выбор: гномов из их доспехов не выковыряешь, а кушать-то хочется… К тому же, драккархи непревзойденные мастера сливаться с местностью. Пока он на тебя не бросится – не увидишь, а когда увидишь – будет уже поздно. Как его разглядел инквизитор? Нокту пробил озноб: ночная авантюра уже не просто пугала ее – вампирша была в тихом ужасе. Этот парень с короткими седыми волосами, к спине которого она сейчас прижимается, – кто он такой, Свет его побери?! * * * Эрманд осторожно выглянул из импровизированного укрытия. Здоровенная черная туша, размеренно взмахивая полотнищами крыльев, улетала на восток. Повезло, просто несказанно повезло. Если бы его не смутило удивительное даже для слабозаселенной Темной Стороны отсутствие живности – пока он гонялся за обедом для своей «подопечной» – он бы ни за что не был столь осторожен, и сейчас драккарх задорно хрумкал бы его костями. «Не грусти – инквизитором похрусти!». Поднявшись на ноги, мужчина обернулся и протянул руку вампирше. Он сделал это неосознанно, все еще внимательно наблюдая за улетающим вдаль чудовищем, и безгранично удивился, когда почувствовал в своей руке прохладную узкую ладошку. И расступились тучи, и божественный свет пролился на землю, и ангелы протрубили громогласно – дочь Тьмы протянула руку воину Света! Воистину, братья, наступили последние дни… «Внимательно смотрим под ноги – где-то тут должна валяться выпавшая от удивления челюсть Пресветлого Сеггера». Встретившись с испуганным взглядом вампирши… О Творец и Покровитель, да какая из нее вампирша? Обычная девчонка… Эрманд с показной бравадой произнес: – Уф, еще немного – и этот голубь мира нас бы непременно обгадил! Робкая улыбка. Так, молодец, инквизитор, давай еще пару светских шуточек. – Э-э… Хорошая сегодня погода, не правда ли? – Ты действительно дурак, или притворяешься так хорошо, что и не отличишь? – жестокосердечное порождение Тьмы резко выдернула руку из его ладони и, гордо задрав голову, пошла вперед. «Когда вернусь в Кирсониг, немедленно потребую внести в учебный план предмет, обучающий вести разговор с молоденькими вампиршами». – Нокта, – услышал Эрманд ее тихий шепот. – Да благословит Сеггер нашу встречу, – инквизитор приложил правую ладонь к сердцу и склонил голову. – Не возомни о себе слишком много! – тут же обернулась разъяренная фурия, – я всего лишь позволила тебе спасти себя разок… другой… ладно, третий. Но это не значит, что я буду благодарить твоего Сеггера! – безапелляционно поставила точку девушка. – Пресветлый Сеггер помогает нам не ради благодарности, но лишь потому, что такова его природа, – степенно ответил инквизитор, двинувшись следом за ней, – однако его смиренные слуги наделены множеством несовершенств… Выдержав спасающую гордость паузу, Нокта смущенно произнесла: – Спасибо. «Сколько не выкручивайся, инквизитор, а свою первую в жизни искреннюю, не вызванную страхом перед серо-алыми цветами благодарность, ты получил от кровожадной нежити. Весьма иронично…». Дальше они пошли вместе. * * * Пугающий слуга ужасного бога Света неутомимо шел вперед. Нокта сразу задала высокий темп, рассчитывая услышать просьбы (а лучше – мольбы) о том, чтобы идти помедленнее, но как-то так получалось, что догонять приходилось именно ей. Как же он ее раздражает этой своей непрошибаемой уверенностью! Страх, злость – но было и еще кое-что, в чем гордая вампирша никогда не призналась бы. С ним было спокойно. – И все-таки, служить Тьме гораздо выгоднее, чем Свету! И, поймав заинтересованный взгляд человека, продолжила менторским тоном: – Вот смотри: ты – последователь Света, помог богопротивной вампирше, и за это тебя ждет суровая кара твоего жестокого бога. А мы, дети Тьмы, абсолютно свободны: захотелось мне пощадить... Эрманд аж споткнулся. – ...случайно встреченного инквизитора – да пожалуйста, никто и слова дурного не скажет! – Хм. С одной стороны ты права: убийство темной сущности считается благим делом. С другой – милосердие тоже. Одним поступком заслужить билет и на Небеса, и в Бездну – ох намается Пресветлый Сеггер со мной... Он что – воспринял подколку всерьез? Твердолобый фанатик! – Гномы меня научили вот чему: если нет этически правильного выбора, поступай так, как велит твое сердце, – печально улыбнулся инквизитор. Нокта презрительно отвернулась: на нее такой банальностью впечатления не произведешь! Но тут же подозрительно уставилась на спутника: – И ты теперь будешь обращать в праведную веру заблудшую вампиршу? Запомни, я – не такая! Ой, что я сейчас брякнула?! – Сеггер учит нас, что нелюдь, принявшая истинную веру, обретает душу и возможность попасть на Небеса... – В храм не пойду. Да и где его тут найдешь? – коварная вампирша дерзко показала инквизитору язык. – Храм человека – его душа, – и Эрманд, не поворачивая головы, сотворил в ее сторону символ веры, – обращаю тебя в веру истинную, слуа Нокта. Иди и не греши, чадо. – Эй-эй-эй! – Нокта стремительно отпрыгнула и с опаской понюхала рукав куртки. Вроде магией не пахло, но мало ли что... Лишь тут ее чуткие уши уловили что-то весьма похожее на смешок. Уставившись на Эрманда, она увидела его довольную улыбку! – Ты издеваешься! – Пресветлый Сеггер простит мне эту маленькую слабость, – ухмылка кота, заполучившего целую крынку сметаны. – Зато я – нет! – обиженно отвернулась Нокта. За спиной раздался шорох. Незаметно покосившись, она увидела, как инквизитор копается в своей сумке. – Не густо, – любопытная девушка не могла пройти мимо. Полкуска черствого хлеба и три фляги, две из которых, судя по звуку, уже пустые. – Если ты ждешь, что теперь моя очередь помогать тебе с обедом, то знай: булки хлеба по земле не бегают даже на Темной Стороне. – Да, пожалуй, это несправедливо. При встрече я обязательно поговорю с Сеггером об этом досадном недоразумении. Нокта фыркнула, и, с деланным равнодушием, предложила: – Соултрад в полутора днях пути. Она ожидала бурю негодования и проклятий на головы темных магов, но Эрманд лишь коротко уточнил: – Ничего, если тебя увидят с инквизитором? У нее самым натуральным образом отвисла челюсть. Даже в такой ситуации он в первую очередь подумал НЕ О СЕБЕ! Вот ведь действительно дурак! * * * Штаб-квартира магов Ковена предстал перед ними во всем своем мрачном великолепии. Черные и фиолетовые башни изящно стремились к небу, а два кольца стен прозрачно намекали на то, что лезть к этим башням не стоит. Рассказывали, что он был построен одним махом, по четкой и продуманной схеме.
«Жилой комплекс Соултрад. Чистый воздух и гармония со смертью. Темным магам – скидки!». – Не волнуйся. Если спросят – скажу, что искал библиотеку, – заметил беспокойство спутницы Эрманд. – В два часа ночи? – Нокта покрутила пальцем у виска. – Уж лучше молчи. У весьма опрометчиво распахнутых ворот их встретил караул. Точнее встретила: – Приве-е-етик! Добро пожаловать в Соултрад! Оружие массового поражения, запрещенные к обороту алхимические ингредиенты, Святое Писание Сеггера? Нет? Жаль, недорого бы отдала... Спиной почувствовав пылающий взгляд Нокты, Эрманд с тоской поглядел на стражников, режущихся в кости у стены. «Требую стандартного досмотра и тщательного допроса с пристрастием! Пожалуйста!». Но стража путниками не заинтересовалась, в отличие от рыжеволосой красотки с умопомрачительной фигурой, очаровательными загнутыми рожкам и крыльями за спиной. – Я – Виз, командир стражи! «Поведай мне, о командир стражи, почему вместо доспехов на тебе платье... короткое... очень короткое... почти незаметное...». Хрясь! А удар вампира весьма чувствителен даже через доспех! – Я Нокта, а это мой... – Эрманд, инквизитор. «Нокта, дорогая, пожалуйста, сотри со лба надпись ОЙ ДУРАК, а то мне стыдно». – Ух ты, настоящий? А можно автограф?! – по-детски обрадовалась маг Ковена. – А где же крики «гори в Бездне, проклятое отродье Света»? – Фи, это ж прошлый век! – скорчила капризную гримасу Виз, – Соултрад – свободный от предрассудков город! Главное не забывай вовремя отчитываться по научным грантам, а в кого ты там веришь в свободное от работы время – никого не касается. – А ваша вражда с Тоа-Даном? – Недоуменно уточнил инквизитор. – Ну рвут друг другу бороды на симпозиумах, подумаешь! – рассмеялась девушка. – И вы даже не поволочете заглянувшего на огонек инквизитора в пыточную? – Не-а. Это на другом конце города, мне лень... – Виз легкомысленно отмахнулась, и заинтересованно уточнила: – Однако идея мне нравится! Сегодня я на дежурстве... А что ты делаешь завтра? «Кажется, сейчас Лаар сотрясет второй Катаклизм...». В этот момент подозрительно тихая Нокта схватила разболтавшегося слугу Света за ворот плаща и силой потащила в город. Эрманд только и успел, что виновато улыбнуться удивленной Виз. – Вот ведь лиса, с такими... такими... такими... Инквизитор почувствовал себя собачкой на прогулке. Поймав недоумевающий взгляд мужчины, вампирша тут же отпустила его, и, устремив свой изящный носик в небеса, приказала: – Забудь! «Ты же наверняка не против, о Пресветлый, если мы внесем исчезающе-короткие платья в список угодных тебе вещей...». Хрясь!
* * * Еще инквизитором называется, а на деле – мужлан! Не разбирая дороги, Нокта летела по улицам Соултрада, и душа ее была полна гнева, и было это хорошо. По крайней мере, нормально – для порождения Тьмы. Резко остановившись, она вонзила яростный взгляд в своего раздражающе спокойного спутника: – Теперь я понимаю, за что вас, светлых, так ненавидят! Только поглядите на него – даже с темными магами ухитряется заигрывать! Сейчас она совершенно искренне не помнила, что сама является вампиром. А тактичный Эрманд не стал напоминать. – Ну дык пойдем с нами, детка! – и в переулке нарисовались три малосимпатичные физиономии. Ойкнув, Нокта стремительно повернулась к новым персонажам. Расовый состав неоднороден: один человек и двое ее «соплеменников», но вот рожи у всех одинаково гнусные, что наталкивало на определенные философские размышления. Возможно, «галантные кавалеры» рассчитывали на теплый прием, или хотя бы на материальное «сочувствие», но для разъяренной вампирши они были всего лишь тремя возможностями отвести душу. Первый кровопийца врезался в стену, выбив целое облако известки, быстрее, чем успел стереть наглую улыбочку со своего теперь уже безвозвратно перекосившегося лица. Второй, некрасиво ругнувшись, бросился на девушку... и молниеносно разделил судьбу предшественника. – Перед вами Нокта аль Дориен! Склоните головы, ничтожества! Сейчас, с полыхающими от гнева глазами, она производила ужасающее до испачканных штанов впечатление. Сейчас она была настоящей слуа: пожалуй, одного ее вида было достаточно для того, чтобы разогнать целую кавалерийскую бригаду Туллена. Этот дурак ведь смотрит? Но ее последнего противника это не смутило. Выложив многоэтажное ругательство и мерзко ухмыльнувшись, он исполнил заковыристый жест, и вокруг его ладоней замерцало агатово-черное пламя… Вж-ж-жих! Удар был нанесен с такой силой и скоростью, что волосы мага были подброшены порывом ветра. Окосевший от испуга, он разглядывал острие меча, замершее в опасной близости от его носа. – У этой девушки уже есть спутник. Маг встретился со взглядом инквизитора, тяжелым, словно Халланские горы, и сразу все понял, раскаялся и засобирался в монастырь. Неторопливо убрав клинок в ножны, Эрманд взял не сопротивляющуюся Нокту за руку и повел к выходу из проулка. – Кажется, я там видел место, где можно перекусить. В таверне нашлось меню и для слуа. Например, обычные булочки: вампир способен оценить вкус, но питательной ценности от них никакой. Поэтому в приличных заведениях для таких, как она, к пище добавляется специальный безвкусный эликсир, напитанный магией. И никаких проблем с фигурой! Вампирша вяло тыкала вилкой в сочный кусок окровавленного мяса. Хотела похвастаться, называется. Вот ведь идиотка, даже мага не заметила! – Ты прекрасно сражалась, – Эрманд первым нарушил неловкое молчание. – Но до тебя мне далеко, – уныло отозвалась она. – На все воля Сеггера, каждому он даровал свои сильные и слабые стороны. Ты же не собираешься со мной драться? В целом, он прав, приободрилась Нокта. Зато за ним как за каменной стеной: как он с тем магом разобрался, ух! И вообще – может он и сильнее, зато она несравнимо умнее и коварнее! Заподозрив, что инквизитор принимается уже за вторую булочку с повидлом, она воскликнула: – Ну уж в числе съеденных булочек я тебе точно не могу проиграть, тем самым опозорив дело Тьмы! Это наша битва, воин Света! Эрманд закашлялся. * * * Утром они покинули гостеприимный Соултрад. К плохо скрываемой радости Нокты на посту вместо Виз дремал сморщенный старичок, даже не заметивший их ухода. «О, Пресветлый…». Хрясь! «…Кхм, нет, ничего, извини за беспокойство». Даже привычное серое небо не могло испортить приподнятого настроения путников. Практичный Эрманд прикидывал, что провизии им точно хватит до конца пути, но неожиданно эта мысль остро резанула его… – Кстати, Эрманд, а куда ты так упорно тащишься? – вампирша беззаботно размахивала руками. Инквизитор до хруста сжал зубы. Давай, скажи ей, паладин Света в сияющих доспехах! – К Тул-Багару. Эти слова потребовали от него сил больше, чем все безжалостные тренировки Тибора. В распахнутые от ужаса глаза вампирши он – впервые в жизни! – взглянуть побоялся. И во встречном вопросе не было необходимости: через несколько дней они встретятся на поле битвы, и лишь один из них его покинет. Хотя, скорее всего, они оба на нем останутся. «Ну и что ты будешь делать тогда, инквизитор? С этой девочкой ты справишься, сомнений нет. Тебя уже переполняет чувство гордости за свое правое дело?». От непринужденной атмосферы не осталось и следа. Эрманд вырос на сказках о невероятных приключениях великих героев и грезил когда-нибудь встать в их прославленные ряды. Его мечта исполнилась: он даже сражался рядом с легендарным Хигартом! И никогда его не мучили сомнения в правильности пути Света: вот порождения Мрака, бей, инквизитор, ты прав! Почему же сейчас он колеблется? «Потому что еще у гномов я усомнился в непогрешимости карающего Света, и за это Пресветлый Сеггер отвернулся от меня». Он шел к Тул-Багару, что бы поднять свой меч во славу Сеггера? Или чтобы разобраться в себе, чтобы найти свой путь? Нет. Только для того, чтобы умереть вместе со своими товарищами – Эрманд не видел более достойной цели. Но отправляясь в дорогу, он был готов беспощадно разить воинов Тьмы. Тогда был готов, а сейчас – нет. «Ну-ка соберись, инквизитор! Сделай напоследок хоть одно действительно доброе дело!». – Нокта, очевидно же, что ты мне не противник, – грубо, но по-другому никак. – Так стоит ли тебе идти к башне? Но вампирша лишь печально покачала головой: – У нас никогда не было выбора. Тьма должна сражаться со Светом – таков единственный закон этого мира. И ему нечего было возразить. В конце концов – он всего лишь отвратительное порождение Света. «Я ненавижу этот мир». Может, просто оглушить и связать ее? * * * Нокту «радовало» одно: с их-то разницей в силе бой закончится очень быстро. Ей даже не придется о чем-либо задумываться. Ужасные слуги Света, кошмарные чудовища, без пощады уничтожающие детей Ночи – вот что она привыкла видеть на противоположном конце меча. Убей их первой, или они убьют тебя. Нет сомнений, нет колебаний, все просто и ясно: вот свои – вот чужие. Случайная встреча с пугающе странным инквизитором все перевернула: истинный паладин Света, этот безмозглый дурак не скрывал своего имени даже от темных магов! Он совершенно к жизни не приспособлен! Как же он раздражает! Это просто ее долг – спасти... нет-нет-нет, в смысле обхитрить этого глупца! – Неужели твой бог обрадуется, если ты умрешь? Почему это получилось так жалобно? – Не знаю. Наверное, да, раз он допускает все то, что творится на этой истерзанной земле. – И ты, как баран, идешь на бойню, – пусть разозлится, пусть хоть на мгновение снимет маску своей невозмутимости! Безуспешно... – Там мои товарищи. Возможно, Сеггеру нет до меня дела и я ничем ему не обязан, но им помочь должен. А мне?! Впрочем, я же отвратительное порождение Тьмы... – Тебе так нужно к этой проклятой башне? – только бы не расплакаться. – Свет должен сражаться с Тьмой – таков единственный закон этого мира. Я ненавижу такой мир. Может, просто оглушить и связать его? * * * Остаток пути они проделали вместе, и, в тоже время, порознь, разделенные унылым молчанием. На севере поднималось зарево тысяч костров трех исполинских армий: час Последней Битвы пробил. Грохот сражения они услышали издалека, и дальше бездумно шли к его источнику. Поднявшись на очередную гряду холмов, вампирша и инквизитор с оторопью увидели заполненную войсками равнину: живое, яростно волнующееся море, переполненное лязгающей смертью. Закованные в латы рыцари, меланхоличная нежить, уродливые крылатые монстры из другого мира – здесь собрались все действующие лица. А у самого горизонта презрительно усмехался черный росчерк башни Тул-Багар, принимающей очередное кровавое подношение. «Сейчас!». «...Сейчас!».
Эрманд и Нокта с удивительной синхронностью сделали шаг назад, занесли руки для удара – и обнаружили, что их «противник» сделал то же самое. Замерев от неожиданности, они посмотрели друг на друга, и в этот момент на них обрушился немыслимый рев. Инстинктивно закрыв собой Нокту, мужчина с отчаянием искал источник невозможного звука – и не находил ничего. Ничего, кроме собирающейся из пустоты чудовищной, циклопической мощи – там, впереди, где ослепительно-черным светом засияла роковая башня. Все что ему осталось – это покрепче прижать к себе перепуганную вампиршу. «Умереть, обнимая очаровательную девушку – что может быть лучше?». И тут же ему пришел ответ, сотканный из случайного туманного боя, глупого подкармливания вампира, холода чужой ладони в руке, из ироничных пикировок и перепалок, из ничейного «поединка» в трактире – простой и ясный ответ: жить. А значит, у тебя еще осталась работа, инквизитор! «О Пресветлый Сеггер, Творец и Покровитель! Знаю, что уже порядком надоел своей болтовней, но в последний раз прошу тебя: помоги!». И, не очень полагаясь на сомнительные милости высших сущностей, вложил всю свою силу в Отрицание Зла – самое простое и надежное из защитных заклинаний. Вампиры несравнимо живучее людей, так что если его щит сможет ослабить первый, самый страшный удар... Пробуждение его было весьма приятным: обворожительный ангел в сияющих небесах о чем-то спрашивал, хотя, конечно, ангельские клыки немного напрягали. – Пожалуй, я готов тут задержаться, даже если это Бездна. – Дурак! Хрясь! «Ох, а я и забыл, какие увесистые у нее удары. Одно слово – вампир». С трудом поднявшись и тактично не заметив влажные полоски на щеках Нокты (которые она поспешила стереть), Эрманд с изумлением оглядел фантастически изменившийся пейзаж. Их холм был одним из немногих уцелевших, а все остальное пространство занимала идеально ровная и совершенно пустая равнина, над которой витала легкая черная дымка. И если бы он не задержался, чтобы помочь Нокте... Как там она, кстати? – Я же тебе не экзальтированная барышня, так что в обморок не падала. В отличие от некоторых, – бледная тень былой язвительности. Над жутким шрамом очередного Катаклизма стояла удивительная, невозможная пара: вампирша и инквизитор. – Эрманд.… А что делают герои после конца сказки, когда все подвиги совершены, и битва Света и Тьмы закончена? Возможно, у этого многострадального мира еще есть шанс. Автор: Фёдор Корнилов
|
