Кто-то из великих сказал, что все на свете познается в сравнении. Что для бороздившего бесконечные морские просторы пирата Золотой остров – всего лишь жалкое пятнышко суши на старой карте. И ни у одного эльфа наверняка не повернется язык назвать клочок тропической зелени на северной оконечности этого острова лесом. Но для гнома, за всю жизнь повидавшего из растительности лишь пещерный мох да чахлые горные кустарники, такой остров – другой мир. Мир, полный чужих запахов, незнакомых звуков, и почти всегда – враждебный. Туррилл лежал среди зарослей папоротника, боясь лишний раз пошевелиться, стараясь практически не дышать. Он ощущал, как одежда пропитывается росой, как колючие листья режут кожу, слышал жужжание мерзких насекомых над ухом, чувствовал щекочущие касания цепких лапок – все это сводило жителя глубин с ума. Хотелось вскочить, заорать во весь голос, броситься вперед, сломя голову, и бежать, пока этот ужасный лес не кончится. Но гном продолжал лежать, ведь сейчас он отвечал не только за свою жизнь – Вудли сидела рядом с закрытыми глазами и мерно раскачивалась, зажимая порезанное запястье. – Они привели собак, – вдруг прошептала девушка, на секунду выбравшись из магического транса. – Я… Постараюсь отвести их подальше. Туррилл не посмел перечить ей, хоть и всерьез переживал за здоровье возлюбленной. Магия Крови не та вещь, которой можно пользоваться безнаказанно. Он очень хорошо помнил, как после некоторых заклинаний Саннирр приходилось отлеживаться сутками в своей комнате. Голоса обшаривающих джунгли преследователей и собачий лай постепенно стали удаляться на запад, и вымотанная очередным заклинанием Вудли снова погрузилась в свой странный сон-транс. Туррилл ласково провел по щеке девушки – ей нужен был отдых... Но пираты скоро сообразят, что их водят за нос, окружат заросли и будут прочесывать, пока не наткнутся на беглецов. А значит, оставаться на месте больше нельзя. Он аккуратно взял возлюбленную на руки (о, боги, какая же она стала легкая!) и, пошатываясь, пошел вглубь леса. Гном пока не имел четкого плана, поэтому не особенно задумывался о направлении, пока не услышал вдали журчание ручья. Его уже давно мучила жажда, но это было не самое главное. Добравшись до воды, можно было бы сбить со следа собак… По крайней мере, Туррилл на это надеялся, хотя, как именно совершаются подобные маневры, имел только смутное представление. Но хоть какая-то видимая цель лучше, чем никакой. Кроме того, не избалованный в плену сытной едой, он очень быстро устал, а казавшаяся поначалу столь легкой Вудли теперь норовила выскользнуть из ослабших рук.
Гном без труда отыскал струящийся меж покрытых сырым мхом деревьев узкий, не больше локтя в ширину, ручеек, и, морщась от холода воды, вошел в русло. Идти было довольно скользко, но Туррилл, стараясь не сбавлять темп, зашагал вниз по течению, прочь от преследователей. В какой-то момент он поймал себя на том, что начал напевать вслух дурацкую песенку времен молодости. Гном одернул себя: шуметь сейчас – не самое разумное занятие. Попытался перехватить Вудли поудобнее, и тут же чуть не поскользнулся на покрытых тиной камнях. Чудом избежав очередного падения, Туррилл пришел к мудрой мысли, что погоня достаточно отстала и собаки со следа наверняка сбиты. Но едва он сделал шаг на берег, как тишину джунглей разорвал грохот мушкетного выстрела. Потревоженный чужеродным звуком лес взорвался криками сотен невидимых тварей, хлопаньем крыльев и шелестом листвы. Гном замер, затаив дыхание, не смея даже шевельнуться в ожидании смертоносного свинцового подарка, однако его не последовало. – Вот тварь паршивая! Укусила меня! – раздался громкий вопль из ближайших зарослей. – Гарсия, ты идиот! – ответил ему другой. – Ты только что пристрелил шавку Гуго! Да он тебя теперь живьем скормит ее детишкам! – Не, а что мне было делать, когда она так вцепилась? – собеседник чуть ли не плакал, то ли от боли, то ли досады. – Сидела, сидела, и тут как ломанется в кусты, чуть поводок не вырвала! Что на нее нашло? – Ничего умнее не придумал, чем пнуть ее? – Да я… я… – растерялся первый, не в силах придумать оправдание. – Ты тоже хорош: «Пойдут по ручью, пойдут по ручью!». Чего-то не очень-то они идут по ручью! Только зря сюда приперлись… Туррилл бережно опустил Вудли на мягкую траву и неслышно приблизился к кустам, откуда раздавались голоса. На небольшой прогалине на поваленном пальмовом стволе сидели двое мужчин. Штанина одного пропиталась кровью, а мученическому выражению лица несчастного могли позавидовать лучшие лицедеи Академии Искусств Братства. – Не ной, Гарсия, – встал с бревна второй. – Давай лучше подумаем, что теперь делать?.. – А что тут делать? Валим, пока наши на выстрел не сбежались! – А псина? Нам ее возвращать… – Скажем, что убежала! Укусила, тварь, и убежала! – не растерялся Гарсия. – Надо затесаться среди остальных, типа мы только подошли и вообще не при делах… В этот момент за спинной у Туррилла Вудли испустила тяжелый, полный боли вздох. Пираты мигом повернули головы в их сторону. – Слышал? – Угу… – мрачно кивнул безымянный собеседник Гарсии. – Может, кто из наших? – Хрена с два! Баба это стонет… – усмехнулся пират. – Я бабий стон ни с чем не перепутаю! – Ха! Я же сказал, по ручью пойдут! Головорезы обнажили сабли и медленно двинулись сквозь заросли в сторону беглецов. Туррилл огляделся в поисках оружия – на этот раз убежать не удастся… * * * Эйрин изо всех сил старалась не унывать, но получалось пока не очень. Взгляд ее бесцельно блуждал из одного угла камеры в другой, по щекам текли слезы… Бесчеловечные гномы жестоко пытали ее самой страшной пыткой, которую только можно вообразить – ее заперли в четырех стенах и морили лютой скукой. С тех самых пор, как она с горем пополам приземлилась посреди гномьего тракта и была под конвоем доставлена в эту обшарпанную комнатушку, не происходило ровным счетом ничего. Ну, иногда приносили еду, да пару раз угрюмо сопящий бородач приходил и задавал одни и те же вопросы про пиратов и почему-то про бывшего магистра ван дер Верта, а все остальное время оставалось бесцельно пялиться в низкий потолок и бродить от стены к стене.
А еще ее называли шпионом! Совершенно не обоснованно, хотя, если уж совсем честно, это звание ей льстило. Может поэтому, а может, просто от скуки, пересказывая тюремщикам свою историю, она добавила «перчинки», описав нанимателя совсем уж таинственным, а дорогу до Кайнаса более насыщенной, чем она была на самом деле. Запутавшийся в девичьих фантазиях гном поспешно ретировался. И больше почему-то не приходил. Вот тут Эйрин стало уж совсем тоскливо – мало того что отняли Фальку, так еще и держали в полной информационной изоляции. По личной шкале девушки это было похлеще смертной казни. Возможно, на минуту она задремала, потому что не услышала, как дверь камеры отворилась. Возникший на пороге силуэт заставил Эйрин испуганно подскочить на месте. Однако, приглядевшись, девушка успокоилась – каким-то шестым чувством она понимала, что гость вреда не причинит. Скрюченный старый гном с бородой белее снежных шапок Кайнаса, слегка сощурив глаза, разглядывал ее и миролюбиво улыбался. – Здравствуйте, дядечка гном! – поспешила продемонстрировать хорошие манеры Эйрин. – И тебе привет, дитя, – прошамкал старик. – Не возражаешь, если я присяду и побеседую с тобой? – Ой, да! Садитесь, пожалуйста, – девушка спешно уступила кушетку гному. Тот, кряхтя, забрался на ее место и продолжил пристальное изучение собеседницы. Эйрин отвечала не менее пристальным взглядом. – Это ты, значит, шпион? – наконец нарушил он тишину. – Да какой я шпион? – выдохнула девушка. Врать старичку совсем не хотелось – уж больно милый. – Просто курьер. Попросили доставить посылку – я доставила. За что меня тут держат хоть? Неужто я бомбу вам привезла? – Бомбу? – задумчиво протянул дед, словно пробуя слово на вкус. – Да уж, пожалуй, бомбу. Шуму твоя посылка наделала столько – похлеще взрыва будет… – Ну так я ж не знала, что там! – почти с обидой возразила Эйрин. – Тут вот какая история, – старик неловко поерзал, – король наш нынче оказался в плену у пиратов, и лиходеи требуют за него неслыханный выкуп. А узнали мы это из письма, что ты доставила… Ну подумай сама, как можно теперь тебе верить? Эйрин лишь бессильно развела руками. Возразить ей было нечего. – Поэтому кое-кто там, наверху, – гном многозначительно указал пальцем в потолок (а ведь в случае с гномами это можно воспринимать и буквально!), – решил, что отпускать тебя ну никак нельзя. В случае чего ценный шпион может послужить неплохой разменной монетой. – Ценный шпион… – вздохнула девушка. – Если честно, я даже жалею, что я не та, за кого меня принимают. Шпион бы давно придумал способ выбраться отсюда… – А, по-моему, ты очень талантливая, – улыбнулся старик. – Вряд ли кто еще может похвастаться тем, что умеет управляться с летучей машиной… – Фалька! Дядечка гном, с ней все в порядке? – Фегг. Зови меня просто Фегг, – старик лучился довольной улыбкой, словно она была его родная внучка. – В порядке твоя машина. Молодежь поковырялась в ней слегка, но ничего не поняла и махнула рукой. Интересная, надо сказать, штука… Никогда таких не видел!
– А то! – гордо усмехнулась Эйрин. – Это моего деда! – Неужто сам собрал? – всплеснул руками Фегг. – Нет… – замялась девушка. – Нашел… – Правда? Где же, интересно? – Не знаю… – Эйрин сглотнула, как обычно, когда ей приходилось соврать, – он никогда никому не рассказывал. * * * – Не надумал возвращаться? – с лукавой усмешкой поинтересовался высокий пожилой мужчина у своего спутника. – Это с чего бы? – в тон ему ответил гном, забивая очередную трубку табака. – Жратвы еще дней на десять хватит, мы, считай, только начали. – Ну смотри… Если кто из ваших узнает… – Да брось… – гном пренебрежительно махнул рукой. – Что они мне сделают? Казнят? – Тоже мне, большая шишка… – миролюбиво проворчал мужчина. – Давай уже собирай свои пожитки. Гном последовал совету товарища и принялся закидывать вещи в лодку. Вот уже два дня, как эта странная парочка покинула обжитые гномами пещеры и углублялась все глубже в недра земли по руслу Ортайг. Благодаря влиянию гнома им удалось вызнать о секретном пути, ведущем в пещеры, что гномы называли «Истинным Дном». Ведомые любопытством и жаждой приключений, подельники все-таки испытывали вполне объяснимый суеверный страх перед неизвестностью, поэтому предложение о возвращении прозвучало уже не в первый раз. Но, слава Братьям, еще более сильный страх выглядеть трусом в глазах товарища – главный двигатель всех великих открытий – продолжал вести их вперед. Пока путешествие нельзя было назвать захватывающим – ленивые воды Ортайг не изобиловали ни порогами, ни бандами кровожадных пиратов. Разве что за бортом лениво копошились единственные обитатели черных глубин – человек метко окрестил их «шлангами» – полутораметровые кольчатые черви с зеркальными, словно покрытыми серебром, телами. Но, пока путешественники были в лодке, и они не представляли опасности. Разок гном попытался вытащить одну такую тварь из воды, но стоило ухватиться за скользкое извивающееся тело, как горе-ловца пронзила страшная судорога боли. Гном, скрючившись, упал на плот и долго еще не мог прийти в себя после жалящего прикосновения. В остальном же путешествие походило на милую прогулку на лодке под луной – даже грести почти не приходилось, настолько слабым было течение. Друзья коротали время, любуясь бликами факелов на сырых сводах пещер и на легкой ряби черных вод, либо играли в придуманную ими дурацкую игру «Вниз по реке, вниз по реке…» – так внезапно начинал запевать один из них, а задачей другого было закончить строчку, поставив при этом героя песни в неловкое положение. Не слишком-то интеллектуальная забава, но друзьям для поднятия настроения хватало с лихвой. – … И платье принцессы надето на мне! – пробасил в очередной раз гном, чем вызвал у товарища бурные овации. Отсмеявшись, они на некоторое время притихли, вслушиваясь в бесконечное эхо своих голосов, что, должно быть, доносилось до самого Дна. – Эй… – вдруг нахмурился гном. – Ты чувствуешь? – Что чувствую? – внезапно ставший серьезным тон товарища не на шутку перепугал мужчину. – Остановись, прекрати грести… Человек послушно поднял свое весло и замер. Он ожидал, что лодка вот-вот остановится и течение неторопливо потащит ее в обратную сторону, но этого не произошло. Плот все так же неспешно полз вперед, и даже, кажется, ускорялся. – Вот так номер, чтоб я помер… – удивленно пробормотал человек. – Поток течет в другую сторону! Но… Как такое возможно? – Не знаю… – напряженно выдавил гном. – Давай-ка причалим. * * * Кто скажет, что камень против мушкета не оружие, просто никогда не встречался с гномами. Жители недр рождаются, растут и умирают среди одних лишь камней, и потому не удивительно, что этому материалу находится весьма разнообразное применение. То, что булыжник может быть неплохим метательным снарядом, и по убойной мощи не уступает огнестрельному оружию, на себе убедился безымянный друг Гарсии, и эта новость стала последним сюрпризом в его жизни. Мужчина рухнул с проломленным виском, не издав даже звука. Второй пират в ступоре уставился на осевшего вдруг на траву товарища, и даже толком не успел среагировать, когда из зарослей на него с убийственной яростью взбешенного носорога вылетел Туррилл. Гном легко сшиб незадачливого пирата с ног и вцепился в горло здоровой рукой, но человек упорно отказывался умирать, бил, царапался и кусался, борясь за свою жизнь. Наверное, целую минуту они катались по сырой траве, словно дикие звери, пытаясь одолеть друг друга, но вскоре усталость Туррилла начала брать свое. Наконец, почувствовав, что враг слабеет, человек резким рывком скинул его с себя и выхватил мушкет. – Ну вот и все, тварь! – оскалился пират, облизывая выступившую из разбитой губы кровь. И Туррилл, пожалуй, мог бы согласиться с этим нехитрым утверждением, но в этот миг за спиной головореза возникла тонкая женская фигура. Вудли резко опустила зажатый в руках булыжник на затылок Гарсии – так он и рухнул, сжимая мушкет с выражением злорадства на окровавленной физиономии. – Идем… – устало улыбнулась гоблинша. – Остальные наверняка слышали выстрел. Автор: Дмитрий Шуршалов
|
