|
Дек – красивое место. Город, утопающий в солнце и зелени. Дома светлого камня вздымаются шпилями прямо в небеса. Стекла окон щурятся бликами света, совсем как кошка, что пригрелась на парапете: с напускным безразличием, едва не улыбаясь от удовольствия. Солнце же щедро гладит мягкую шкурку. Вечером жара спадет, и небесное светило в сладкой истоме ляжет на шезлонг, а ласковый зверь запрыгнет ему на колени и будет мурчать, теперь уже в голос. Но до захода еще далеко. – Жарко, – пожаловалась Агнет неизвестно кому. Легкое платье и тень навеса совершенно не спасали от летнего зноя. Девушка вытерла пот со лба и прислонилась к перилам. С этого уровня земля почти терялась из виду за многочисленными платформами и переходами. Внизу сейчас еще хуже: здесь хотя бы ветерок, а там – духота. Долгожданный курсор наконец подошел к остановке. Пассажирский поезд фыркнул тормозами, обдав горячим воздухом и без того плавящийся перрон. – Наконец-то! В салоне установлен спасительный охладитель. Агнет подобрала чемоданчик и уже собиралась вступить в долгожданную прохладу, как вдруг ее довольно грубо оттолкнули. – Извини, – не поворачивая головы, бросила полная женщина в костюме работника транспортного сообщения, помогая девушке одной рукой удержать равновесие. Дама погрозила кому-то ремонтным ключом. – А ну, слезай оттуда! – велела она. В ответ с крыши вагона в курсорщицу полетела скомканная бумажная обертка. Работник транспорта увернулась, а Агнет нет. – Ты, маленький…, – женщина бросила несостоявшуюся пассажирку и сама полезла на вагон. Агнет потеряла равновесие и села прямо на перрон. Со стороны курсора донеслись ругательства, детский смех, глухие удары обо что-то… вот показался и сам виновник переполоха. Поезд издал предупредительный гудок, фыркнул тормозами и пополз дальше, быстро набирая скорость. Мальчишка, а может и девчонка – пол совершенно не угадывался из-за худобы и копны длинных светлых волос – обезьяной зацепился за крепление клумбы, потом за опору верхнего яруса и спрыгнул на платформу. Женщина так и осталась сидеть на крыше. – Доберусь я еще до тебя! – пообещала она, скрестив руки на груди. Хулиган улыбнулся и энергично помахал ей в след. – А я? – только и пискнула Агнет, смотря в след уходящему курсору. Девушка проворчала что-то невнятное и принялась отряхивать платье. – Ну, разумеется! – выругалась она – подол замарался. Впрочем, сегодня слишком жарко, чтобы долго злиться. Агнет достала из кейса початую бутыль воды и промочила горло. С курсора ему пришлось слезть, а ждать следующего – детского терпения явно не хватало. Хулиган попинал пыль, понюхал цветы в клумбе посреди перрона, и повисел на перилах. Он уже собирался перескочить через ограждения и поискать себе занятие на другом уровне, как вдруг услышал звук открывающейся бутылки. До этого сорванец совсем не думал о жажде, но вид воды мигом распалил в горле пустыню. – Я из-за тебя курсор пропустила! – отмахнулась Агнет. Взгляд больших детских глаз совершенно ясно говорил о желаниях хозяина. – И упала! Мальчишка присел на корточки, делая еще более жалобное выражение лица. – И пятно поставила! Девушка совершенно не собиралась делиться водой с каким-то проходимцем. Впереди еще целый день и… – Держи, – не выдержала Агнет напора совести. Сорванец схватил бутылку обеими руками и убежал по парапетам. – Хоть бы спасибо сказал… * * * – Холодно, – пожаловалась Тенга неизвестно кому. Пальцы живой руки кололо от мороза. Девушка сжала их в кулак, но заметного облегчения это не принесло. Красное солнце медленно ползло в небе. Скоро полдень и температура еще понизится, но нужно успеть пока светло. Дек – мертвый город. Погребенный под слоем пепла и заметенный снегом. Постройки нависают над головой тяжким грузом и щурятся темными провалами окон, словно котолаки из засады. Промозглые ветра, гуляющие меж домов, стонут как призраки, тени былого – когда-то это место было другим. Тенга уже собиралась спуститься на другой уровень, как вдруг прямо перед ней упала бутылка. Девушка мигом отскочила за ближайшую опору, вскинув оружие. Вслед за пустой тарой на платформу спрыгнуло какое-то непонятное существо. «Ребенок?», – удивилась девушка, но целиться не перестала. Мальчик, а может и девочка – пол не угадывался за лохмотьями и копной длинных волос – деловито отряхнул бутылку от снега и спрятал за пазухой. Тенге достался лишь мимолетный изучающий взгляд, но мародерка его не заинтересовала. Незнакомец плюхнулся в сугроб и стал ждать, смотря куда-то вдоль старых курсорных рельс. – Ты кто? – спросила девушка, не покидая убежища. Мальчишка ничего не ответил. Тенга вообще больше не привлекала его внимания, словно оружие в её руках, нацеленное прямо на него, – игрушка. – Эй? – любопытство победило, и девушка приблизилась. Ребенок вопросительно посмотрел на нее и протянул бутылку. Мародер приняла странный подарок и повертела в руках. Ничего особенного в пустой таре не оказалось, и Тенга отставила ее в снег, переведя внимание на незнакомца. Мальчишке жест явно не понравился. Он запротестовал, извернулся, схватил сосуд и, отряхнув, вновь спрятал запазуху. – Нет протезов, – удивилась сумрак. – Как это «без патологий»?
Ей самой руку ампутировали еще в детстве, сразу после рождения – неработоспособная конечность мешалась. Подобная история была у всех. Заменять ущербные части тела протезами – обычная практика. У кого-то механизмы заменяют больше, кто-то обходится без них, но патологии есть у всех. А тут… Танга ещё раз внимательно обследовала мальчишку – диагностируемых отклонений в нём не было. – Откуда ты взялся? * * * Обычно на улицах Дека шумно, но не в такую жару. К полудню город почти затихает, только стальные курсоры шустро бегают по рельсам в разных направлениях. Плавятся машины, плавятся камни, плавятся люди. Воздух сухой, мутный, пропитанный запахом дорожного покрытия. Знаменья грядущей грозы витают где-то на периферии сознания, но в спасительный ливень верится как в сказку – с трудом. Душно. Оживление царит разве что у лавок со стылым кремом. – Жара, – пожаловалась Агнет небу. Она плюхнулась за столик и совсем не по-дамски вытянула ноги. Даже если и кто увидит, девушка слишком устала, чтобы волноваться о подобном. Знакомую шевелюру Агнет заметила не сразу. Давешний мальчишка стоял, приклеившись носом к стеклу, и «пускал слюни» на ассортимент магазинчика. Внутрь его, похоже, не пускали, хулигану приходилось коптиться под прямыми солнечными лучами – такому упорству можно и позавидовать. От одного взгляда на него кружилась голова. – Маньяк, – вздохнула девушка. Вставать совершенно не хотелось – тело просто отказывалось слушаться. – Ты воду всю выпил, да? – спросила Агнет скорее, чтоб потянуть время, нежели надеясь услышать ответ. Мальчишка оторвался от стекла и вопросительно посмотрел на нее. – Пойдем, – девушка утянула парня в тень лавки. – Какой крем любишь? Свободный столик нашелся быстро. Вначале хулиган стал есть холодное лакомство руками, но, глядя на Агнет, взял ложку. Похоже, мальчишке было в новинку обращаться со столовым прибором. – Смешной ты, – заключила девушка. Парень оторвался от облизывания тарелки и уставился на новую знакомую. – Полагаю «спасибо» мне от тебя не дождаться. Мальчишка забегал глазами, словно соображая, чего от него хотят, а потом вдруг вскочил и пустился наутек. – Не за что, – хмыкнула Агнет ему в след. «Ладно, дел еще полно», – девушка вышла из-за столика и направилась дальше. Когда сорванец вернулся – ее уже нигде не было. * * * Перед тем, как скрыться за горизонтом, солнце разгорается ярче, становясь почти желтым. Раньше от его тепла порою плавилось дорожное покрытие, теперь же света едва хватает, чтобы разогнать ночной мрак. Еще один день прошел. Тенга звала с собой, но он отказался. Люди пострадали больше, чем здания. Лучше смотреть на город – он хотя бы промолчит. * * * – Небо словно на части рвет, – поежилась Агнет. Молнии грохотали так, что тряслись платформы. Буря долго копила силы, а теперь гуляла вволю. Электрические вспышки резали облака замысловатыми узорами, выжимая из хмурого неба бесконечные потоки дождя. Водостоки не справлялись с напором стихии, улочки превратились в реки, с верхних уровней обрушивались гигантские водопады. Ветер срывал головные уборы, вырывал из рук поклажу. Легкое платье быстро промокло насквозь, а волосы растрепались. Ничего, курсор укроет от непогоды. «Наконец-то домой», – подумала девушка, усаживаясь подальше от окна. Все-таки выходной – весьма утомительное времяпрепровождение. – Маньяк, – вздохнула Агнет, заметив светловолосого мальчишку. Сорванец сидел на парапете, разделяющем два уровня, и любовался непогодой. Ему всегда нравилась гроза: в такую погоду люди снова начинают верить в богов. Узоры молний неповторимы, как каждое мгновение. Хаос разгулявшейся стихии, как небесная поэзия: разряды прокладывают себе дорожки, сплетаясь в рисунки согласно фундаментальным законам. Одни и те же правила рождают каждый раз новое произведение. Это и есть высшая форма порядка. Сегодня молния ударит в один из курсоров – даже Неназываемый не в силах рассчитать законы природы. – Нельзя так, они же люди… Автор: Екатерина Толстова
|
